Тунисские рассказы Галины Скири
0
Галина Скири, которая прислала эти заметки, много лет живет в Тунисе
Мы продолжаем нашу рубрику, в которой рассказывается о жизни наших соотечественников за рубежом [C другого берега]
Наталия ГРАЧЕВА — 05.10.2011
Продолжаем рубрику под названием «С другого берега», посвященную в первую очередь нашим соотечественникам за рубежом.
Каково приходится россиянам в других странах, где и кому «за бугром» жить хорошо? К чему приводят «столкновения культур» и легко ли найти общий язык с «аборигенами»? В каких удивительных местах вам довелось побывать?
И как, из дальних странствий возвратясь, мы воспринимаем российскую действительность, что удивляет, возмущает, радует? Пишите нам, рассказывайте, присылайте рисунки, снимки, видео на адрес grat@kp.ru. Обсудим!
Галина Скири, которая прислала эти заметки, много лет живет в Тунисе, и за тунисцем замужем. Двадцать лет супруг отработал в Катаре, и вся ее семья жила на две страны: Тунис и Катар. У Галины трое детей, все читают и пишут на русском языке, и дома говорят на русском. Короче, от корней не оторвались.
Сама Галина — человек любопытный и творческий. Все интересное, что видит, она или описывает, или фотографирует. Иногда - и то, и другое вместе. А то еще возьмет да и нарисует, потому что, уже во второй половине жизни, еще и художницей стала. Творец, одним словом. Или творчиха? Но что талант — точно.
Давайте ее полюбим. А вместе с ней — и тех, о ком она рассказывает.
Вот несколько ее прелюбопытных историй со снимками. Думаю, многим будет интересно перекинуться с автором парой слов на форуме, так что, пишите комментарии, говорите, понравилось ли, задавайте вопросы и предлагайте новые темы.....
Для чего нужны девочки
Галина Скири
Пришла ко мне моя тунисская подруга Муния. Она очень устала, много работает, чтобы накопить денег на строительство дома. У неё две маленькие дочки. Говорит мне Муния:
- Вот построю дом, брошу работу, буду отдыхать и детей рожать, пока не родится мальчик.
- А если у тебя мальчик родится не сразу?
- Хоть двенадцать раз буду рожать, пусть будет девчоночная сборная по футболу, но дождусь сына.
- Зачем же тебе именно мальчик нужен?
Тут мне Муния на полном серьезе объясняет:
- Это очень важно. Когда я или мой муж умрем, сын подставит плечо под наш гроб и будет нести его от дома до кладбища. Ведь женщинам нельзя на кладбище ходить, они там плакать начнут. Это плохо для умершего, его душа будет неспокойна. А когда выроют яму и положат нас в могилу, все мужчины, родственники и друзья будут подходить к сыну, пожимать руку и говорить слова соболезнования.
Вот в одной семье были дочь и сын. Когда сыну исполнилось двадцать лет, он погиб в автокатострофе, а потом неожиданно умер отец. Так пришлось дочери надеть бурнус (национальная мужская накидка с капюшоном — Г.С.), подставить плечо под гроб и идти до самого кладбища. А возле могилы мужчины подходили, жали руку девушке и говорили: «Бедный Исмаил, у него не осталось сына, приходится дочери выполнять мужские обязанности».
Я спрашиваю:
- Для чего в таком случае нужны девочки?
- Девочки нужны, чтобы оплакивать родителей дома. Если у тебя не будет дочери, кто будет о тебе плакать? Скажут: «Фи, какая женщина, не могла дочь родить, чтобы та о матери плакала». У одной женщины было восемь сыновей и ни одной дочери. И когда умерла её старуха мать, женщина очень горевала и причитала:
- Зачем ты ушла раньше меня? Ведь у меня нет дочерей, кто будет меня оплакивать, когда я умру!
Послушал наши разговоры мой старший сын и говорит:
- Какая разница, как меня будут хоронить после того как я умру? Я же не буду уже ничего знать и чувствовать!
Нет, не понял женской души.
Про Гюльчатай
Есть такой анекдот. Несознательный элемент, террорист, захватил самолет. Ходит он по проходу и спрашивает людей, как их зовут. Одна девушка отвечает: «Гульчатай». Террорист говорит:
- Когда я был ребенком, то рядом с нашим домом жила девочка Гульчатай, и я с ней дружил. В память о моем детстве я тебя отпускаю.
Спрашивает дальше у украница, как того зовут? Мужик ему в ответ:
Микола... Но в детстве мама называла меня Гульчатай!
Недавно мне эта история вспомнилась, когда я пошла в больницу в Катаре за результатами обследования. Жду своей очереди в больничном коридоре. Рядом со мной сидит катарийка в черном одеянии: широкое платье-абайя, на голове – шелковый платок, лицо прикрыто полумаской, только глаза в прорези видны. Молодая, на последнем месяце беременности.
Мимо нас проходит индианка, а может быть, женщина из Шри-Ланки или другой азиатской бедной страны. Худая, смуглая, на ней простое черное платье и платок.
Катарийка важно машет рукой, подзывая её.
Хочу уточнить, более точно описать этот жест. Европеец протягивает руку ладонью вверх, затем сгибая и разгибая пальцы, зовет к себе кого-то. В арабском мире это делается немного по-другому. Зовущий человек выпрямляет руку, но ладонь опущена вниз. Потом подзывает к себе, опуская и поднимая кисть, будто песок пальцами загребает.
Индианка подходит, и мадам спрашивает: «Ты мусульманка?»
Индианка кивает головой и говорит: «Да, мусульманка».
Катарийка вытаскивает из сумки кошелек-бумажник, раскрывает его. Я краешком глаза наблюдаю и вижу, что кошелек забит до отказа деньгами. Дарительница перебирает разноцветные бумажки, отбирает нужную сумму и подает индианке пятьдесят рьелей (около пятнадцати долларов). Та благодарит, приложив руку к сердцу, как принято у мусульман.
Беременная молодайка закрывает кошелек.
Сижу я рядышком - ну так и подмывает сказать: «А у меня муж мусульманин! Я тоже... Гюльчатай!».
Покупка петуха
На выходные мы поехали всем семейством в гости к моей подруге Лере. Они построили недавно дом-дачу у моря в компаунде. Владелец компаунда выкупил по дешевке среди маленьких городков (в семидесяти километров от столицы Туниса) бывший международный клуб Средиземноморья. Это был огромный участок земли, окруженный высоким забором. Там растут высокие ели, пихты, пальмы, фруктовые деревья, проложены тропинки среди деревьев. Владелец снес ветхие строения, поставил ворота и охрану и стал распродавать участки под дачи. Желающих нашлось много. Богатые люди понастроили нарядные, в мраморе, дома. При строительстве нужно было соблюдать множество правил: высота заборов не более восьмидесяти сантиметров, высокие деревья не срубать, здания не выше двух этажей, фасад дома должен быть красивым. В результате дома получились интересные и оригинальные. В одном из них высокая пальма оказалась окруженной со всех сторон крышей веранды. У Леры один из углов дома сделали круглым, чтобы не повредить пихту. Здесь же, на территории компаунда, возвели гостиницу, которая летом пользуется популярностью. Через два года все земли были распроданы, купили их директора банков, преуспевающие врачи и бизнесмены.
Семья Леры приезжает на дачу только на выходные или летом. Подруга решила угостить нас куриным супом, но фабричных птиц Лера не признает, считает, что они напичканы лекарствами.
Недалеко от их компаунда большой, на несколько близлежащих деревень, базар. Поехали мы с ней на базар, в ту его часть, где продают живность. На выжженной солнцем пыльной площади крестьяне торгуют домашним скотом: что или кого там только ни продавали: коровы, лошади, ослы, верблюды, бараны, козы, зайцы, а также мелкая птица – индюки, утки. Среди продавцов много полуграмотных крестьян, одетых в старые брюки и длинные темные халаты. Темно-синие или коричневые халаты в Тунисе служат униформой у сельских жителей. Шлепанцы на босу ногу, на голове намотаны полотенца, которыми они вытирают пот с лица, затем вновь водружают на голову. Эти полотенца также являются отличительным признаком тунисских крестьян.
Подрулили мы, две европейские женщины, на машине к шумной базарной площади. Юбочки, кофточки, туфельки на каблуках – все продавцы и покупатели, конечно, на нас уставились. Я застеснялась, говорю Лере:
- Не нужна нам курица, пойдем лучше рыбу или мясо купим.
Но подруга, как танк, пошла прорезать толпу, и я вынуждена была идти за ней. Живой товар лежал на земле со связанными лапками. Лера заставляла продавцов поднимать куриц, брала их в руки, пыталась определить вес. Перед некоторыми курицами Лера присаживалась, приподнимала перья, изучая состояние кожи, смотрела на гребешок, заглядывала в клюв, пытаясь определить возраст. В общем, показала себя специалистом. Стройная, в короткой синей юбочке, энергичная – смотреть на нее было одно удовольствие. Поэтому нас обступила толпа крестьян – все с уважением протягивали женщине индюков, куриц, уток.
Лера спрашивала моего совета, но я не могла ей помочь, никогда не покупала живых курей. За нами по пятам следовали два подростка, предлагали Лере свой товар. Она один раз осмотрела птиц и отвергла: кожа синюшная. Ребята обошли нас стороной и снова через нескольких покупателей оказались перед нами. Но подруга была начеку, сказав:
- Ваших куриц я уже видела.
В конце концов, она купила двух птиц за отличную цену. Продавец просто вынужден был уступить: Лера умеет торговаться. Крестьяне еще пытались всучить нам уток или индюков, расхваливая свой товар, но подруга сказала им: на сегодня хватит!
Куриц, оказавшихся петухами, зарезал мой старший сын, он хирург, к крови привык. Лера опалила, ощипала птиц – было столько дыма, перьев, хлопот. Петухи варились три часа и всё равно оказались жесткими. Наверное, мы купили старых птиц. Но я признательна моей подруге за её угощение и замечательное время, проведеное на базаре.
Люди городского Туниса
***
Пять часов вечера, конец рабочего дня. Я покупаю хлеб в булочной Туниса. Быстрым энергичным шагом заходит немолодой, ителлигентного вида мужчина. Худощавый, чем-то похож на юриста, на нем черное полупальто с галстуком. Купил батон, торопливо направляется к выходу. Вдруг пакет, в котором был хлеб, порвался, и батон упал на пол. Юрист поднимает хлеб, и тут я вижу трогательную сцену.
Мужчина с благоговением целует хлеб, подносит его ко лбу, снова касается губами, целует вторично, и так проделывает трижды. Продавец извиняется, дает покупателю новый пакет и предлагает заменить хлеб. Мужчина прижимает правую руку к сердцу в знак признательности, от замены отказывается и выходит из магазина.
В Тунисе, в мусульманской стране, к хлебу относятся с почтением, его не выбрасывают. Засохший хлеб вывешивают в пакетах на забор или оставляют возле магазинов. Те, кому он нужен, забирают хлеб. Это, как правило, люди, у которых есть животные.
***
Моросит дождь. Идет бабуля, перебирает опухшими ногами в кожаных тапочках, несет портфель и зонтик. На бабушке длинная, по щиколотку, юбка, темный жакет, на голове платок. Сокровище её, мальчонка лет семи-восьми, натянул капюшон от куртки на голову, идет впереди бабушки, распевает песенки и в такт размахивает руками. Старушка еле поспевает за бойким внуком, просит:
- Дорогуша, не спеши, подожди меня!
Мальчик останавливается, продолжая радостно петь, ждет бабушку. На мелкий дождь оба не обращают внимания. Внук закрыт курткой, а у бабушки руки заняты портфелем, зонтик она не догадается раскрыть.
Так они и идут до самой школы – непонятно, кто кого сопровождает. Мальчик вырывается вперед, затем поджидает уставшую бабушку, не переставая петь и свистеть от избытка радости и счастья.
***
На велосипеде медленно едет дедушка. На нем серый пиджак, темные брюки, голова вся седая. Впереди, на раме прикреплено детское сиденье, на нем гордо восседает трехлетняя внучка. Короткие курчавые волосы украшены бантиками, голубенький свитерок, нарядные светлые туфельки. В Тунисе маленьких девочек одевают красиво. Малышка вертит головкой, рассматривает окружающих. Показывает пальчиком на кошку, дедуля сразу говорит: «Мяу!». Внучка соглашается и тоже мяукает. У них полнейшее взаимопонимание, они сегодня вместе гуляют.
***
Тунис, столица. По оживленной идут машины. Вдруг на дороге происходит затор, движение останавливается. Посреди шоссе сидит маленький испуганный котенок. Водитель, молодой парень, увидев животное, выключает мотор и выходит из машины. Относит котенка на тротуар, возвращается и продолжает путь. Водители других машин относятся спокойно к его действиям, не слышится нервного пипиканья, все ждут, пока парень спасет котенка.
Моя семья
Наши сыновья вышли из подросткового возраста, оба студенты. Запросы увеличились, но своих денег пока нет. Всех нас обеспечивает глава семьи, работающий за границей. Живем мы в Тунисе, в чудесном приморском городе Монастир. Летом на время отпуска приехал муж. Сыновья, Ахмед и Саша, сразу завопили:
- Ура! Папа Карло с мешком денег прибыл, сейчас заживем шикарной жизнью!
Муж, конечно, обрадовался встрече с детьми, но в своей излюбленной манере начал жаловаться:
- О чем вы говорите! У меня ничего нет! Я каждый месяц вам посылал, вы все мои деньги растратили.
Вечером ребята собрались погулять, подошли к нему:
- Папа, нам нужно с тобой серьезно поговорить.
Муж замотал головой:
- Денег нет!
Хитрые мальчишки тотчас заговорили наперебой:
- О чем ты? Что ты так неинтересно мыслишь? Мы с тобой будем беседовать о нашей учебе и жизни.
- Денег нет!
- Папа, прекрати, при чем здесь деньги! Пошло и низко думать только о материальном, мы тебя полгода не видели. Пошли в комнату, ты нам расскажешь что-нибудь интересное, поучишь нас, как нужно правильно жить.
Сыновья начинают потихоньку подталкивать отца в комнату, где он хранит свой чемодан. Мы с дочерью наблюдаем. Глава семьи у нас плотный, мощный, но парни молодые, высокие, сильные. Муж хватается обеими руками за косяк двери и не желает заходить в заветные чертоги. Ахмед и Саша плечами его заталкивают и закрывают за собой дверь.
Через пять минут довольные парни отправляются гулять на набережную. Побежденный муж тоже доволен: ему самому нравилась игра-борьба с повзрослевшими сыновьями.
Проходит шесть-семь лет после описанной сценки. Наши сыновья давно не нуждаются в материальной помощи, зарабатывают сами. Теперь муж по собственной воле, безо всякой просьбы парней, подкидывает им деньжат. Вот он вновь приезжает летом в отпуск в Тунис, и дома собирается вся семья.
Но картина уже другая. Во-первых, муж постоянно набирает полный бак бензина нашей машины, если сыновья собираются ехать по делам в другой город. Во-вторых, он по поводу и без дает им деньги, причем старается делать это незаметно от меня. Иногда даже разыгрывается отвлекающий спектакль — теперь уже им самим, а не ребятами.
Например, сижу я с Сашей на кухне, пьем кофе. Заходит муж и в своей привычной манере начинает стонать, мол, у него нога болит. Подходит к холодильнику, возле которого сидит Саша, делает вид, что ему что-то нужно взять. Опускает руку и тихонько сует сыну деньги. Саша без всяких эмоций на лице берет отцовскую помощь и продолжает пить кофе. Муж вперевалочку, продолжая постанывать, уходит. Оба думают, что я ничего не заметила.
Статьи, связанные с Тунисом
Да мне и самой статья очень понравилась, интересен взгляд изнутри, вот если бы еще и наши форумчанки, которые проживают в Тунисе, делились бы почаще с нами своими мнениями не только про туризм, взаимоотношения, но и взглядом на повседневную жизнь. Порой какие-то мелочи, которые вроде и не заслуживают внимания, могут привлечь внимание большой аудитории.
только вот про котенка слабо верится 
Переход проезжей части в Тунисе - это просто экстремальный вид спорта