Наши знаменитые современники в Тунисе.
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Наши знаменитые современники в Тунисе.
Предлагаю в этой теме писать интересные факты о наших знаменитых современниках (артистах, художниках, скульпторах, политиках и просто знаменитых людях), которые родились, жили, работали в Тунисе, а также публиковать статьи о них, интервью с ними.
Последний раз редактировалось aleksandre 13 сен 2008, 17:29, всего редактировалось 1 раз.
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Очень интересные факты о знаменитой актрисе Клаудии Кардинале. Давайте начнем с нее.
Наверное, Бог, выбирая, кому стать знаменитостью, завязывает глаза и тыкает пальцем куда придется. Иначе не понять, как девочка, родившаяся в Тунисе 15 апреля 1939 года в семье железнодорожника, стала одной из самых известных в мире киноактрис. Ее отец был сыном коммерсантов с Сицилии, переехавших в Тунис в поисках лучшей доли. Он занимался укладкой рельсов на строительстве первой тунисской железной дороги. Клаудия помнит из своего раннего детства, как отец одевался неизменно во все белое и ездил на машине с откидным верхом. Мать - дочь сицилийского корабела - была очень жизнерадостной, много смеялась и пела. От Сицилии до Туниса рукой подать, и многие сицилийцы переселялись туда. И мать, и отец отличались особой красотой и стройностью, и дочери пошли в них.
Клаудия с детства знала два языка - итальянский и французский (английский она выучит потом), росла задиристой и своенравной, и в семье ее даже звали мужским именем Клод. У нее была младшая сестра Бланш и двое маленьких братьев. Родители воспитывали Клаудию в строгости и послушании. За малейшую провинность ее сурово наказывали. Но будучи самой старшей, она пыталась воспитывать младшую сестру и братьев. Пожалуй, эта привычка к строгости поможет ей в профессии киноактрисы, требующей точного выполнения заданий режиссера.
Во французском Тунисе итальянцев считали фашистами, и в школе, случалось, Клаудию били одноклассники. Но она всегда давала сдачи. В монастырской школе в Карфагене Клаудия, с ее бунтарским независимым характером, постоянно подвергалась наказаниям за всевозможные провинности.
Тем не менее, строгость воспитания приносила свои плоды. В пятнадцать лет Клаудия ходила во всем черном, никогда не пользовалась косметикой и не позволяла мальчикам даже дотрагиваться до себя. Но она уже чувствовала, что нравится им больше других, но когда один из них захотел ее поцеловать, она не стала сопротивляться. Но Клаудия была слишком горда, да и жизненные цели у нее были другие. Она очень хотела стать школьной учительницей и ездить с миссионерскими уроками по всей Африке. Путешествовать она потом будет много, но учить детей ей не придется никогда. Кино Клаудия обожала, как, впрочем, и все тогда - ни телевидения, ни рок-музыки не существовало, и кино было единственным развлечением. Больше всего ей нравились фильмы с Брижит Бардо, с которой она подружится, и с Марленом Брандо, с которым встретится только один раз при довольно странных обстоятельствах.
В четырнадцать Клаудия попала на экран. Это был документальный фильм о Тунисе, и крупный план Клаудии мелькнул в нем несколько секунд. Но ее заметили и предложили пока еще не роль, но участие в показе молодежной моды. Родители были против, но Клаудия настояла на своем желании участвовать в шоу. После показа ее портрет появился на обложке популярного журнала. Вот теперь на нее обратили внимание серьезные киношники - французский режиссер Жак Баратье и известный актер Омар Шариф. И сразу предложили ей главную роль. Но помешал заносчивый характер. Резкие ответы девушки не понравились тунисскому продюсеру, и он решил главную роль ей не давать, а ограничиться эпизодической. На главную роль утвердили настоящую тунисску. А зря: дали бы роль Клаудии - фильм вошел бы в историю кино.
Следующий выход в свет был во время благотворительного бала, на котором выбирали самую красивую итальянку Туниса. Но Клаудия не участвовала в конкурсе, они с сестрой в национальных костюмах танцевали на сцене и продавали лотерейные билеты. Однако кто-то глазастый из жюри заметил красивую танцовщицу, и Клаудия заняла на конкурсе первое место. Призом стала поездка на Венецианский кинофестиваль 1957 года. Здесь девушка впервые в жизни смотрела кино не на открытой площадке, а в настоящем кинозале. Это были «Белые ночи» Лукино Висконти - режиссера, который потом станет ее «крестным отцом» и снимет в главной роли в своем знаменитом «Леопарде».
На фестивале Клаудию заметил молодой продюсер Франко Кристальди и решил сделать из нее настоящую звезду. И не прогадал, заключив с ней контракт. Клаудия стала очень популярной. Сначала ей предложил роль известнейший режиссер Марио Моничелли в своем новом фильме «Опять какие-то неизвестные». Вместе с ней играли суперзвезды тогдашнего итальянского кино: Марчелло Мастроянни, Витторио Гасман, Тото и Ренато Сальватори. Затем сразу две роли: в фильмах «Три иностранки в Риме» и «Первая ночь». В последнем фильме она играла в паре с самим Витторио де Сика - патриархом неореализма. Можно было бы прыгать от счастья! Если бы...
Если бы Клаудия не была беременна. Еще до конкурса красоты какой-то незнакомец несколько дней преследовал ее, поджидал у дверей школы, провожал домой, наконец, подошел, заговорил. Ей в тот момент нравился один парень. Незнакомец пригласил ее на вечеринку, сказав, что там будет этот парень. Посадил в машину, привез загородный дом, где, конечно, не было ни души, и изнасиловал. Потом Клаудия встретила его еще раз и сообщила, что беременна. Он предложил ей сделать аборт, она отказалась. Больше она его не видела. Сказать об этом своим родителям девушка не могла. Вот к чему приводят строгости воспитания. Клаудия стойко переносила свалившееся на нее несчастье. Во время съемотк затягивала живот так, что кружилась голова и страшно тошнило. Ей искренне хотелось умереть. На седьмом месяце, когда уже невозможно было скрывать выпиравший живот, она решила отказаться от контракта. Кристальди выслушал ее, и спокойно спросил:
- Вы что, беременны?
Пришлось сознаться. И даже сказать, что родители ничего не знают. Продюсер, видимо, прекрасно знал, как обращаться с беременными актрисами, предложил поговорить с ее матерью. Она согласилась. Мать, конечно, пришла в ужас. Не столько от того, что дочь заберемела и, что она сама этого не замечала, а от того, что об этом сообщил посторонний мужчина. Кристальди отправил обеих в Лондон, в октябре 1958 года Клаудия родила мальчика, которого назвала Патрик. Отец, узнав о внуке, не разговаривал с Клаудией несколько месяцев.
На студии пришлось сказать, это маленький брат Клаудии. Сам Кристальди запретил ей говорить о рождении ребенка, ведь у нее уже была слава «невесты Италии». Не говорили об этом и в кругу семьи. Ребенок долго считал свою бабушку мамой. Клаудия очень страдала от этого, но надо было либо приносить себя в жертву выбранной профессии, либо бросать ее. Многолетний контракт требовал выполнения всех условий продюсера и лишал права выбора. Из-за насилия физического Клаудии приходилось терпеть насилие моральное. Запутанная личная жизнь с ошибками, неудачами и незаживающими душевными ранами пришла в противоречие с фальшивой жизнью, которую она проживала на экране. Но девушка четко разделила жизнь и кино и никогда не смешивала их в одно целое.
Роль в фильме Валерио Дзурлини «Девушка с чемоданом» стала для Клаудии проверкой на прочность. Нужно было доказывать, что она не просто красивая девочка, но и талантливая актриса. Она играла девушку с улицы, которая влюбляла в себя юношу из порядочной семьи. В конце фильма она скрывает от него, что у нее будет ребенок. Клаудия играла свою жизнь. Надо было еще раз переживать то, что хотелось забыть. В фильме была длинная сцена, в которой героиня рассказывала о своей жизни предыдущему любовнику, и Клаудия играла монолог на одном дыхании, сопровождая его всхлипыванием, смехом и... поглощением пищи. Клаудия так вжилась в образ героини, что сыграла сцену за один дубль. Но после окончания съемок у актрисы началась сильная депрессия, пришлось серьезно лечиться.
Клаудия поступила на актерские курсы при римской киностудии «Чинечита». На приемном экзамене она была так зажата, что не произнесла ни слова. Ее приняли за исключительную фотогеничность. После тихого Туниса Рим показался сумасшедшим домом. К тому же, была зима, Клаудия мерзла, привыкнув в своей Африке к вечному лету, даже заболела бронхитом. Она хотела бросить курсы и уехать домой, чтобы стать учительницей. Кристальди и даже знаменитый Де Лаурентис уговаривали ее остаться. Студенты-режиссеры приглашали ее на съемки, журналист «Эпоки» сделал большой репортаж о ней с фотографией на обложке. Такое внимание не могло не польстить, и Клаудия осталась. Но о карьере в кино даже не помышляла.
На следующей картине - «Проклятой путанице» - режиссер Пьетро Джерми стал показывать ей, как надо играть, как строить роль, какие чувства выражать в той или иной сцене. Он научил ее быть раскованной перед камерой, естественно присутствовать в кадре. Роль получилась блестяще. Анна Маньяни захотела познакомиться с начинающей актрисой и пригласила ее к себе домой. Они подружились, хотя Маньяни была известна очень трудным характером и не допускала в свою жизнь никого. Но именно Клаудия завоевала ее симпатию.
Тогда был расцвет итальянского кино, оно породило целое явление в искусстве пятидесятых годов, названное неореализмом, и надо было соответствовать имиджу ведущей европейской кинодержавы. Производилось огромное количество фильмов. Клаудия снималась сразу в четырех-пяти картинах в год, в основном играя девушек-соблазнительниц, какой в жизни не была.
В одном из них, «Красавчике Антонио», у нее была главная роль. Ее партнером стал Марчелло Мастроянни. Они играли любовников. Смуглая красотка кого угодно могла свести с ума. И Марчелло влюбился в нее по уши. Или говорил, что влюбился. Во всяком случае, не отставал ни на шаг. Но Клаудия слишком хорошо помнила свой первый горький любовный опыт, и любые приставания мужчин вызывали у нее отвращение. Признания в любви ее просто смешили. Марчелло страшно обижался - ведь он считал себя чуть ли не первым красавцем итальянского кино. Но Клаудия ничего не могла с собой поделать. Мастроянни долго не мог понять, почему она ему отказывала.
Потом был эпизод в фильме «Рокко и его братья». На съемках этой картины Клаудия познакомилась с Аленом Делоном. Режиссер Лукино Висконти оценил красивую пару и пригласил обоих на главные роли в свой следующий фильм «Леопард». Они играли молодых супругов, а их отношения в жизни балансировали на грани романа и дружбы. Висконти научил актрису всему: говорить, плакать, смеяться перед камерой, двигаться, танцевать. Это была настоящая школа для провинциальной девушки, которая по-итальянски говорила с тунисским акцентом. Заключительную сцену бала снимали во дворце в Палермо. Стояла сильная жара, поэтому снимали по ночам. К трем часам дня Клаудия приходила в костюмерную, с помощью костюмера надевала старинное платье. Парикмахер укладывал ее длиннющие волосы. Съемки начинались только в семь и продолжались до шести утра. И так целый месяц.
Любовные сцены с Аленом Делоном приносили ей муки. Он был молод и неотразимо красив и прекрасно знал, как это действует на женщин. Делон и Висконти заключили негласное пари, что Алену удастся соблазнить ее. Но Клаудия стояла насмерть, и дальше игры дело не шло. Однако дружбу они сохранили на долгие годы. Висконти же был равнодушен к женщинам, предпочитая им своих друзей: актера Хельмута Бергера и танцовщика Рудольфа Нуриева. Именно в их компании Клаудия после съемок отправилась в путешествие по Европе.
Клаудия станет любимой актрисой Висконти, и он снимет ее еще в двух картинах: «Туманные звезды Большой Медведицы» и «Семейный портрет в интерьере».
Роли сменяются как в каком-то невероятном калейдоскопе. На картине «Ла Виачча» у Клаудии случился короткий роман. Партнером по фильму оказался робкий, застенчивый молодой человек, который вне съемочной площадки смешил всех невероятными проделками. Клаудия даже не могла себе представить, что он способен на грубость. И приняла его ухаживания. Звали его Жан-Поль Бельмондо. Когда и он, и она уже станут суперзвездами европейского кино, они вместе сыграют в «Картуше». Бельмондо во время съемок держал всю группу в напряжении из-за своих выходок. Каждый вечер в своем номере он напивался с друзьями, и они выбрасывали всю мебель из окна. Наутро режиссер Филипп Де Брока и Клаудия отправлялись к хозяину гостиницы и кое-как улаживали конфликт. Так повторялось чуть ли не каждый день. На съемках любовные сцены превращались в борьбу под одеялом, а сцены драк - в настоящий мордобой. Но как это ни странно, Клаудия просто влюбилась в Бельмондо и не отставала от него ни на шаг. Когда снимали сцену, а которой Картуш со своей возлюбленной плыл на плоту через стремнины, Клаудия отказалась от каскадерши, чтобы не отстать от Жан-Поля, который, как известно, во всех фильмах практически все трюки выполнял сам.
Чуть позже Клаудия опять попала в объятия Мастроянни. Федерико Феллини снимал «8 1/2» и пригласил Клаудию сыграть идеальный образ женщины, сложившийся в воображении героя фильма, которого с блеском сыграл Марчелло.
На съемках царили, суета, толкотня и бесконечные разговоры. В таком бедламе рождался настоящий шедевр. Реплики героини придумывались по ходу съемки, поскольку готового сценария не было. Если Феллини считал диалог неудачным, его переозвучивали совершенно другими словами. Полнейшая импровизация создавала на съемках ощущение легкости и свободы.
Съемки «8 1/2» проходили одновременно с «Леопардом», и Клаудии приходилось мотаться из Рима на Сицилию. Висконти недолюбливал Феллини, вернее, не воспринимал его фильмы, и Клаудии доставалось за ее метания от одного маэстро к другому.
Затем звезда отправилась в Голливуд и снялась там в нескольких картинах. Заметная роль в фильме «Розовая пантера» - комедийном детектив участием английского комика Питера Селлерса, который страдал от безответсвенной любви к Софи Лорен. Клаудия изображала вечно пьяную русскую княгиню. Режиссер предложил актрисе отдохнуть в небольшой комнатке, где какой-то человек курил гашиш. В разультате на экране предстала пьяная княгиня, которая на самом деле просто надышалась наркотическим дымком.
В драме «Мир цирка» одну из своих последних ролей играла Рита Хейуорт - когда-то одна из самых красивых актрис Америки, но в то время очень больная и страдающая от алкоголизма женщина. Клаудия играла ее дочь и в процессе съемок воочию наблюдала, как происходит закат голливудской кинозвезды.
Она сыграет еще в пяти голливудских картинах, которые не принесут ей ни успеха, ни творческого удовлетворения. Зато близко подружится с Роком Хадсоном, с которым будет сниматься в детективе «Дело Блинфолда». Он научит ее, как вести себя в обществе голливудских звезд. Но любви не возникнет, Рок окажется гомосексуалистом.
Однажды сам Марлон Брандо позвонил Клаудии и предложил встретиться. Она пригласила его в свой номер в отеле Беверли-Хилз. Брандо действительно пришел и стал рассказывать о проекте фильма «Графиня из Гонконга», который задумал снять напоследок великий Чарли Чаплин. Но Клаудия почувствовала явное внимание к себе с совсем другой целью и держалась на расстоянии. Брандо очень старался произвести впечатление, но так ничего и не добился. В результате главную роль в «Графине» получила Софи Лорен. Впрочем, может быть, это решил сам Чаплин. А Клаудия потом укоряла себя за излишнюю моральную стойкость.
Не принято, чтобы кинозвезды жили в отеле, и Клаудия переехала сначала на виллу Элизабет Тейлор, потом на виллу Пола Ньюмена. Сами актёры в них не жили, чтобы не быть постоянным объектом для фотокамер и любопытных туристов.
Голливуд всегда старался перекупить европейских звезд, но европейцы любили свободу больше денег. Не поддались на подкуп ни Бельмондо, ни Делон, ни Софи Лорен, ни Брижит Бардо, ни многие другие. А те, кто «клюнул» на большие деньги, сгинули в безвестности. Клаудия это понимала, и отказалась подписывать долгосрочный контракт.
В фильме «Центурионы» Клаудия снималась вместе с Аленом Делоном, который к тому времени стал отцом-одиночкой. Его жена Натали ушла от него, оставив ему маленького сына Антуана. Клаудия взяла на себя заботу о малыше и, имея некоторый опыт материнства, обучала Делона приемам обращения с младенцем. У Делона это был первый ребенок, и он, конечно, понятия не имел, что с ним надо делать.
Итальянский режиссер Серджо Леоне, набив руку на спагетти-вестернах, перебрался в Голливуд, где стал настоящим классиком вестерна. Именно он открыл для кино Клинта Иствуда и сделал свой последний шедевр «Однажды в Америке». А сначала был фильм «Однажды на Диком Западе», где Клаудия играла возлюбленную героя, а самого героя - Генри Фонда. Оказалось, что «ковбой» практически не снимался в постельных сценах. Пришлось Клаудии как следует «разогревать» его, чтобы сцена получилась естественной. В этот день режиссер назначил пресс-конференцию, и на площадку хлынули журналисты. Фонда и Кардинале и давали интервью, лежа в постели.
С Брижит Бардо Клаудия познакомилась давно на одном из кинофестивалей, но сниматься вместе им пришлось только в семьдесят первом. Кристиан-Жак, режиссер-постановщик знаменитого «Фанфана-Тюльпана», снимал в Испании приключенческую комедию «Нефтедобытчицы». Четыре девушки, приехав на Дикий Запад, завоевывают свое право на жизнь в борьбе с ковбоями и грабителями. Съемки проходили довольно весело. Так бывает, когда собирается хорошая компания. Клаудии и Брижит нужно было драться, стрелять, скакать на лошади. Более спортивная Клаудия делала все легко, Брижит была поленивее, и сесть на лошадь ей было непросто. О драке и разговора не шло. Брижит считала, что Клаудия ее просто убьет одним ударом. Пришлось тщательно репетировать, чтобы даже не задевать друг друга. Правда, потом в фильме это было очень заметно. Возможно, после этой картины Брижит решила навсегда завязать с кино. Но еще долго продолжала дружить с Клаудией.
На личную жизнь у Клаудии оставалось совсем немного времени. Не хватало его и на Патрика, которого воспитывала бабушка. О сыне запрещено говорить на студии, репортерам, соседям. Сам мальчик только в шесть лет узнал, что его мама - знаменитая актриса Клаудия Кардинале. И то только тогда, когда об этом пронюхал один настырный репортер. Клаудия продала дом, переехала в другой район Рима, и они стали жить вместе. Мальчик рос довольно эгоистичным и требовал от матери абсолютного внимания к своей персоне. Приходилось возить его с собой по съемочным площадкам и даже по разным странам. В 1968 году Клаудия повезла его в Советский Союз, где была за год до этого на Московском кинофестивале в качестве гостьи. Михаил Калатозов совместно с итальянцами начал снимать фильм «Красная палатка» об арктической экспедиции Нобиле на дирижабле, потерпевшем крушение над Ледовитым океаном. В картине собрались лучшие актеры советского кино: Донатас Банионис, Никита Михалков, Эдуард Марцевич, Юрий Соломин, Юрий Визбор. Из зарубежных актеров были приглашены Клаудия Кардинале, Шон Коннери, Питер Финч, Массимо Джиротти. Клаудия играла роль медсестры, которая приехала в Заполярье, чтобы ухаживать за своим женихом, которого играл Эдуард Марцевич. Костюмы шили в Италии, а съемки происходили на севере Эстонии в самые морозы, о которых итальянцы не имели ни малейшего представления. Калатозов, посмотрев на легкую шубку Клаудии, сказал: «Так сниматься нельзя». Но другой подходящей одежды не нашли. Пришлось выходить на площадку так. Но площадка-то - снежное поле. На градуснике минус тридцать. Клаудию растерли спиртом, дали выпить водки и выпустили на снег. В любовной сцене с Марцевичем они катятся со снежной горы, обнимаются, целуются, залепленные снегом с ног до головы. Эту сцену снимали до тех пор, пока Марцевич не повредил ногу, и его пришлось увезти в больницу. Зато Клаудия разогрелась до того, что пар шел. Вот так «тунисская девушка» от души повалялась в русском снегу.
Но в жизни Клаудия продолжала сторониться мужчин. Непростые отношения складываются у нее в Франко Кристальди. Пребывая в состоянии депрессии из-за нежелательной беременности, Клаудия еще в 1958 году подписала десятилетний контракт со студией "Видес", принадлежащей Кристальди, и с того времени являлась его "собственностью". Она не могла и шагу ступить без одобрения продюсера, да что там шагу - не могла изменить прическу, потолстеть или похудеть, сменить стиль одежды. Кристальди завладел ее телом, а потом и душой. Она потеряла свободу самостоятельно принимать решения. Он говорил ей, в каком фильме играть, а в каком - нет, куда ехать, что говорить журналистам, как вести себя с режиссерами. Для своенравной Клаудии это было мукой. В конце концов, деловые отношения перешли в личные, и она стала его неофициальной женой. Кристальди был в разводе, она никогда не была замужем, но они, тем не менее не оформляли отношения и жили раздельно. Только в зарубежных поездках поселялись в одном номере гостиницы. Впрочем, всем на студии об этом было известно и никто даже не пытался ухаживать за Клаудией.
Но самым тяжелым являлся запрет на разглашение «страшной» тайны - у «невесты Италии» есть незаконнорожденный ребенок. Кристальди убеждал Клаудию, что если она откроет эту тайну, карьере придет конец. Тогдашнее общество чтило «святые» законы брака и не потерпело бы такого «распутства». Угнетало ее и то, что даже ребенок тогда не знал, кто его настоящая мать. Клаудия иногда устраивала истерики в кабинете продюсера, но Кристальди был непреклонен. Что там судьба какого-то ребенка, когда под угрозой оказывались миллионные прибыли от проката картин с участием Кардинале? Она его, конечно, не любила, чувствовала себя полностью в его власти. И он этим пользовался. Прожив с ним многие годы, она неизменно называла его синьор Кристальди. Но вдруг во время поездки по Америке он сделал ей предложение. И втайне договорился о бракосочетании в местной мэрии. Это предложение в его устах прозвучало как приказ. И она не смогла ослушаться «начальника». Бракосочетание происходило тайно с двумя свидетелями - совершенно посторонними людьми. Потом Кристальди усыновил ее сына и дал ему свою фамилию. Но Патрик не имел никакого права на наследство - потому что в Италии этот брак был недействителен. Представьте положение молодой женщины - находиться в незаконном браке с одним и иметь незаконнорожденного ребенка от другого. Кристальди просто хотел привязать ее покрепче к себе.
Конфликт нарастал постепенно и разрешился после съемок фильма «Так начиналось приключение». В нем продюсеры хотели вывести на звездную орбиту молодую актрису Монику Витти. И дали указание режиссеру всячески выдвигать на первый план ее и уводить в тень Кардинале. Витти и сама не отличалась скромностью и «переигрывала» Кардинале. Когда монтажер Руджеро Мастроянни, брат Марчелло, показал Клаудии смонтированный материал, она была вне себя. Вся ее работа в картине пошла насмарку. Те моменты, в которых Клаудия играла с полной отдачей, ушли на задний план. Она позвонила Кристальди, на повышенных тонах высказала ему все, что думает о нем и его компании, и уехала в Америку. Там ее ждал Паскуале Скуитьери. А Клаудии уже было тридцать шесть.
Она познакомилась со Скуитьери несколько лет назад. Он, начинающий, но уже известный режиссер, принес ей сценарий о женщине, которая убила своего новорожденного ребенка. Клаудия, жила на вилле под Римом вместе с Патриком, и приход нагловатого режиссера не вызвал симпатии ни у нее, ни у ее сына. Скуитьери тоже не испытал особой радости от встречи, потому что Кардинале была навязана ему продюсером. Но актриса шестым чувством осознала, что именно он поможет ей стать собой и обрести свободу. В нем была напористость и жизненная сила, которых самой Клаудии в тот период не хватало. Они встретились еще несколько раз. Он не ухаживал за ней, не преследовал и не относился к ней как к очередной подружке. Она чувствовала, что именно такой человек может ее спасти. И заявила Кристальди, что полюбила другого. Тот устроил ей страшную сцену ревности, начал ее шантажировать потерей карьеры и даже предложил вместе с ним добровольно уйти из жизни. Она только посмеялась.
Во время работы над первым совместным фильмом «Молодчики» Скуитьери нарочито не обращал на Кардинале никакого внимания вне съемочной площадки. Ведь это было не безопасно. В течение пятнадцати лет она считалась подругой Кристальди, и никто не смел подойти к ней, чтобы не навлечь на себя непредсказуемые последствия. Но теперь Клаудия влюбилась сама и стала преследовать Скуитьери и днем и ночью. Вся ее свита, приставленная Кристальди, начиная с секретарши и кончая водителем, не могла уже контролировать ее звонки и мешать их встречам.
Скуитьери работал по контракту с Дино Де Лаурентисом, который перебрался в Америку. Клаудия отправилась к нему неожиданно для всех и для него тоже, и он оценил ее поступок. Все призывы вернуться, поступавшие от Кристальди, были безрезультатны. Но карьера Паскуале оказалась под угрозой. Как же - отбить подругу у самого Кристальди! За этим сразу последовал заговор продюсеров, и на карьере кинорежиссера можно было бы поставить крест. Еще недавно он пользовался успехом и вдруг стал безработным. Друзья отвернулись от них. Наступили черные дни. Паскуале откровенно упрекал Клаудию в том, что она испортила ему карьеру. Она соглашалась, но уйти от него уже не могла. Однако скоро все утряслось, Скуитьери стал опять снимать фильмы. В первой их кинокартине «Железный префект» Клаудия прекрасно сыграла сицилийскую крестьянку. В следующем фильме Скуитьери «Оружие» у нее была трагическая роль женщины из богатой родовитой семьи, пострадавшей от террора властей.
Через три года их совместной жизни, в сорокалетнем возрасте Клаудия родила дочку. А за два месяца до этого девочка родилась у Патрика. Клаудия в один год стала еще раз матерью и бабушкой. Своего ребенка она ждала с радостью и старалась не вспоминать ужасы первой беременности. Паскуале присутствовал при родах и на следующий день втайне от жены зарегистрировал дочь как Клаудию. На удивленный вопрос жены он ответил:
- Когда я позову одну Клаудию, ко мне будут подходить две.
Но радость рождения дочери омрачило ужасное происшествие. Чтобы избавиться от фоторепортеров, осаждавших родильный дом, Клаудию вместе с ребенком тайно вывезли на машине домой. Тогда разозленные фоторепортеры решили взять штурмом виллу, на которой жили супруги. Среди ночи один из них перелез ограду и проник в дом. Семилетний сын Скуитьери от первого брака случайно увидел его и крикнул, что в доме находятся воры. Паскуале достал пистолет и выстрелил в воздух над головой репортера. На следующий день газеты разразились обвинениями, что муж Кардинале отстреливает журналистов. Власти не сочли нужным разбираться в конфликте и присудили ему пять месяцев тюрьмы. Режиссер провел их в одиночной камере. А в это время в Москве, на Международном кинофестивале ему присудили приз за фильм «Дикий народ».
Клаудия продолжает активно сниматься - практически каждый год в каком-нибудь фильме. В некоторых из них она встречает своих старых знакомых, с которыми работала когда-то, будучи еще молодой. Так, через двенадцать лет после выхода на экраны «Розовой пантеры» она снялась в фильме «Возвращение розовой пантеры» вместе с Питером Селлерсом. В 1984 году снялась с Марчелло Мастроянни в итальянской экранизации «Генриха IV». А в 1991 году сыграла в фильме «Майриг» вместе с тем самым Омаром Шарифом, который был первым, кто предложил ей роль в кино.
Кардинале снимается по всему миру, но в основном во Франции и Италии. И конечно, в фильмах Паскуале Скуитьери, отношения с которым так и не узаконены.
У Клаудии сложные взаимоотношения с сыном, который живет в Нью-Йорке и занимается то ли музыкой, то ли литературой. Они почти не общаются. Сама она живет в Париже, самом удобном для себя городе, считая его третьей родиной после Туниса и Рима. Иногда, впрочем, приезжает в Рим к родителям. Но считает этот город слишком суетливым и бестолковым, полным назойливых репортеров, которых почему-то нет в Париже. Скуитьери иногда снимает фильмы, но в основном занимается политикой. Двадцатилетняя дочь Клаудия живет с матерью, увлекается историей искусств, пытается писать. Внучка Лючилла живет с прабабушкой в Риме. Раз в год они все вместе ездят в Нью-Йорк в гости к ее отцу - Патрику.
Младшая сестра Клаудии Бланш так и не стала актрисой, хотя стремилась к этому всю жизнь и была очень красивой. Сначала продюсеры запретили ей сниматься в кино - им не нужны были две Кардинале. Бланш взяла псевдоним Карден, но и это не помогло. Она пыталась играть в театре, но и там не сложилось. Пробовала себя даже в качестве оператора. Но так и осталась в тени старшей сестры. Двое младших братьев, Бруно и Адриано, тоже работают в кино - Адриано довольно известный оператор.
Сегодня Клаудия Кардинале посвящает себя больным и даже создала ассоциацию помощи больным СПИДом. Она уверена, что вирус специально создали в военных лабораториях, как бактериологическое оружие. В кино же после фильма «История», где Клаудия сыграла старуху, ей стали предлагать возрастные роли, но она отказывается. Нельзя войти в одну реку два раза. Ведь в свои шестьдесят она выглядит прекрасно и могла бы играть сорокалетних.
Наверное, Бог, выбирая, кому стать знаменитостью, завязывает глаза и тыкает пальцем куда придется. Иначе не понять, как девочка, родившаяся в Тунисе 15 апреля 1939 года в семье железнодорожника, стала одной из самых известных в мире киноактрис. Ее отец был сыном коммерсантов с Сицилии, переехавших в Тунис в поисках лучшей доли. Он занимался укладкой рельсов на строительстве первой тунисской железной дороги. Клаудия помнит из своего раннего детства, как отец одевался неизменно во все белое и ездил на машине с откидным верхом. Мать - дочь сицилийского корабела - была очень жизнерадостной, много смеялась и пела. От Сицилии до Туниса рукой подать, и многие сицилийцы переселялись туда. И мать, и отец отличались особой красотой и стройностью, и дочери пошли в них.
Клаудия с детства знала два языка - итальянский и французский (английский она выучит потом), росла задиристой и своенравной, и в семье ее даже звали мужским именем Клод. У нее была младшая сестра Бланш и двое маленьких братьев. Родители воспитывали Клаудию в строгости и послушании. За малейшую провинность ее сурово наказывали. Но будучи самой старшей, она пыталась воспитывать младшую сестру и братьев. Пожалуй, эта привычка к строгости поможет ей в профессии киноактрисы, требующей точного выполнения заданий режиссера.
Во французском Тунисе итальянцев считали фашистами, и в школе, случалось, Клаудию били одноклассники. Но она всегда давала сдачи. В монастырской школе в Карфагене Клаудия, с ее бунтарским независимым характером, постоянно подвергалась наказаниям за всевозможные провинности.
Тем не менее, строгость воспитания приносила свои плоды. В пятнадцать лет Клаудия ходила во всем черном, никогда не пользовалась косметикой и не позволяла мальчикам даже дотрагиваться до себя. Но она уже чувствовала, что нравится им больше других, но когда один из них захотел ее поцеловать, она не стала сопротивляться. Но Клаудия была слишком горда, да и жизненные цели у нее были другие. Она очень хотела стать школьной учительницей и ездить с миссионерскими уроками по всей Африке. Путешествовать она потом будет много, но учить детей ей не придется никогда. Кино Клаудия обожала, как, впрочем, и все тогда - ни телевидения, ни рок-музыки не существовало, и кино было единственным развлечением. Больше всего ей нравились фильмы с Брижит Бардо, с которой она подружится, и с Марленом Брандо, с которым встретится только один раз при довольно странных обстоятельствах.
В четырнадцать Клаудия попала на экран. Это был документальный фильм о Тунисе, и крупный план Клаудии мелькнул в нем несколько секунд. Но ее заметили и предложили пока еще не роль, но участие в показе молодежной моды. Родители были против, но Клаудия настояла на своем желании участвовать в шоу. После показа ее портрет появился на обложке популярного журнала. Вот теперь на нее обратили внимание серьезные киношники - французский режиссер Жак Баратье и известный актер Омар Шариф. И сразу предложили ей главную роль. Но помешал заносчивый характер. Резкие ответы девушки не понравились тунисскому продюсеру, и он решил главную роль ей не давать, а ограничиться эпизодической. На главную роль утвердили настоящую тунисску. А зря: дали бы роль Клаудии - фильм вошел бы в историю кино.
Следующий выход в свет был во время благотворительного бала, на котором выбирали самую красивую итальянку Туниса. Но Клаудия не участвовала в конкурсе, они с сестрой в национальных костюмах танцевали на сцене и продавали лотерейные билеты. Однако кто-то глазастый из жюри заметил красивую танцовщицу, и Клаудия заняла на конкурсе первое место. Призом стала поездка на Венецианский кинофестиваль 1957 года. Здесь девушка впервые в жизни смотрела кино не на открытой площадке, а в настоящем кинозале. Это были «Белые ночи» Лукино Висконти - режиссера, который потом станет ее «крестным отцом» и снимет в главной роли в своем знаменитом «Леопарде».
На фестивале Клаудию заметил молодой продюсер Франко Кристальди и решил сделать из нее настоящую звезду. И не прогадал, заключив с ней контракт. Клаудия стала очень популярной. Сначала ей предложил роль известнейший режиссер Марио Моничелли в своем новом фильме «Опять какие-то неизвестные». Вместе с ней играли суперзвезды тогдашнего итальянского кино: Марчелло Мастроянни, Витторио Гасман, Тото и Ренато Сальватори. Затем сразу две роли: в фильмах «Три иностранки в Риме» и «Первая ночь». В последнем фильме она играла в паре с самим Витторио де Сика - патриархом неореализма. Можно было бы прыгать от счастья! Если бы...
Если бы Клаудия не была беременна. Еще до конкурса красоты какой-то незнакомец несколько дней преследовал ее, поджидал у дверей школы, провожал домой, наконец, подошел, заговорил. Ей в тот момент нравился один парень. Незнакомец пригласил ее на вечеринку, сказав, что там будет этот парень. Посадил в машину, привез загородный дом, где, конечно, не было ни души, и изнасиловал. Потом Клаудия встретила его еще раз и сообщила, что беременна. Он предложил ей сделать аборт, она отказалась. Больше она его не видела. Сказать об этом своим родителям девушка не могла. Вот к чему приводят строгости воспитания. Клаудия стойко переносила свалившееся на нее несчастье. Во время съемотк затягивала живот так, что кружилась голова и страшно тошнило. Ей искренне хотелось умереть. На седьмом месяце, когда уже невозможно было скрывать выпиравший живот, она решила отказаться от контракта. Кристальди выслушал ее, и спокойно спросил:
- Вы что, беременны?
Пришлось сознаться. И даже сказать, что родители ничего не знают. Продюсер, видимо, прекрасно знал, как обращаться с беременными актрисами, предложил поговорить с ее матерью. Она согласилась. Мать, конечно, пришла в ужас. Не столько от того, что дочь заберемела и, что она сама этого не замечала, а от того, что об этом сообщил посторонний мужчина. Кристальди отправил обеих в Лондон, в октябре 1958 года Клаудия родила мальчика, которого назвала Патрик. Отец, узнав о внуке, не разговаривал с Клаудией несколько месяцев.
На студии пришлось сказать, это маленький брат Клаудии. Сам Кристальди запретил ей говорить о рождении ребенка, ведь у нее уже была слава «невесты Италии». Не говорили об этом и в кругу семьи. Ребенок долго считал свою бабушку мамой. Клаудия очень страдала от этого, но надо было либо приносить себя в жертву выбранной профессии, либо бросать ее. Многолетний контракт требовал выполнения всех условий продюсера и лишал права выбора. Из-за насилия физического Клаудии приходилось терпеть насилие моральное. Запутанная личная жизнь с ошибками, неудачами и незаживающими душевными ранами пришла в противоречие с фальшивой жизнью, которую она проживала на экране. Но девушка четко разделила жизнь и кино и никогда не смешивала их в одно целое.
Роль в фильме Валерио Дзурлини «Девушка с чемоданом» стала для Клаудии проверкой на прочность. Нужно было доказывать, что она не просто красивая девочка, но и талантливая актриса. Она играла девушку с улицы, которая влюбляла в себя юношу из порядочной семьи. В конце фильма она скрывает от него, что у нее будет ребенок. Клаудия играла свою жизнь. Надо было еще раз переживать то, что хотелось забыть. В фильме была длинная сцена, в которой героиня рассказывала о своей жизни предыдущему любовнику, и Клаудия играла монолог на одном дыхании, сопровождая его всхлипыванием, смехом и... поглощением пищи. Клаудия так вжилась в образ героини, что сыграла сцену за один дубль. Но после окончания съемок у актрисы началась сильная депрессия, пришлось серьезно лечиться.
Клаудия поступила на актерские курсы при римской киностудии «Чинечита». На приемном экзамене она была так зажата, что не произнесла ни слова. Ее приняли за исключительную фотогеничность. После тихого Туниса Рим показался сумасшедшим домом. К тому же, была зима, Клаудия мерзла, привыкнув в своей Африке к вечному лету, даже заболела бронхитом. Она хотела бросить курсы и уехать домой, чтобы стать учительницей. Кристальди и даже знаменитый Де Лаурентис уговаривали ее остаться. Студенты-режиссеры приглашали ее на съемки, журналист «Эпоки» сделал большой репортаж о ней с фотографией на обложке. Такое внимание не могло не польстить, и Клаудия осталась. Но о карьере в кино даже не помышляла.
На следующей картине - «Проклятой путанице» - режиссер Пьетро Джерми стал показывать ей, как надо играть, как строить роль, какие чувства выражать в той или иной сцене. Он научил ее быть раскованной перед камерой, естественно присутствовать в кадре. Роль получилась блестяще. Анна Маньяни захотела познакомиться с начинающей актрисой и пригласила ее к себе домой. Они подружились, хотя Маньяни была известна очень трудным характером и не допускала в свою жизнь никого. Но именно Клаудия завоевала ее симпатию.
Тогда был расцвет итальянского кино, оно породило целое явление в искусстве пятидесятых годов, названное неореализмом, и надо было соответствовать имиджу ведущей европейской кинодержавы. Производилось огромное количество фильмов. Клаудия снималась сразу в четырех-пяти картинах в год, в основном играя девушек-соблазнительниц, какой в жизни не была.
В одном из них, «Красавчике Антонио», у нее была главная роль. Ее партнером стал Марчелло Мастроянни. Они играли любовников. Смуглая красотка кого угодно могла свести с ума. И Марчелло влюбился в нее по уши. Или говорил, что влюбился. Во всяком случае, не отставал ни на шаг. Но Клаудия слишком хорошо помнила свой первый горький любовный опыт, и любые приставания мужчин вызывали у нее отвращение. Признания в любви ее просто смешили. Марчелло страшно обижался - ведь он считал себя чуть ли не первым красавцем итальянского кино. Но Клаудия ничего не могла с собой поделать. Мастроянни долго не мог понять, почему она ему отказывала.
Потом был эпизод в фильме «Рокко и его братья». На съемках этой картины Клаудия познакомилась с Аленом Делоном. Режиссер Лукино Висконти оценил красивую пару и пригласил обоих на главные роли в свой следующий фильм «Леопард». Они играли молодых супругов, а их отношения в жизни балансировали на грани романа и дружбы. Висконти научил актрису всему: говорить, плакать, смеяться перед камерой, двигаться, танцевать. Это была настоящая школа для провинциальной девушки, которая по-итальянски говорила с тунисским акцентом. Заключительную сцену бала снимали во дворце в Палермо. Стояла сильная жара, поэтому снимали по ночам. К трем часам дня Клаудия приходила в костюмерную, с помощью костюмера надевала старинное платье. Парикмахер укладывал ее длиннющие волосы. Съемки начинались только в семь и продолжались до шести утра. И так целый месяц.
Любовные сцены с Аленом Делоном приносили ей муки. Он был молод и неотразимо красив и прекрасно знал, как это действует на женщин. Делон и Висконти заключили негласное пари, что Алену удастся соблазнить ее. Но Клаудия стояла насмерть, и дальше игры дело не шло. Однако дружбу они сохранили на долгие годы. Висконти же был равнодушен к женщинам, предпочитая им своих друзей: актера Хельмута Бергера и танцовщика Рудольфа Нуриева. Именно в их компании Клаудия после съемок отправилась в путешествие по Европе.
Клаудия станет любимой актрисой Висконти, и он снимет ее еще в двух картинах: «Туманные звезды Большой Медведицы» и «Семейный портрет в интерьере».
Роли сменяются как в каком-то невероятном калейдоскопе. На картине «Ла Виачча» у Клаудии случился короткий роман. Партнером по фильму оказался робкий, застенчивый молодой человек, который вне съемочной площадки смешил всех невероятными проделками. Клаудия даже не могла себе представить, что он способен на грубость. И приняла его ухаживания. Звали его Жан-Поль Бельмондо. Когда и он, и она уже станут суперзвездами европейского кино, они вместе сыграют в «Картуше». Бельмондо во время съемок держал всю группу в напряжении из-за своих выходок. Каждый вечер в своем номере он напивался с друзьями, и они выбрасывали всю мебель из окна. Наутро режиссер Филипп Де Брока и Клаудия отправлялись к хозяину гостиницы и кое-как улаживали конфликт. Так повторялось чуть ли не каждый день. На съемках любовные сцены превращались в борьбу под одеялом, а сцены драк - в настоящий мордобой. Но как это ни странно, Клаудия просто влюбилась в Бельмондо и не отставала от него ни на шаг. Когда снимали сцену, а которой Картуш со своей возлюбленной плыл на плоту через стремнины, Клаудия отказалась от каскадерши, чтобы не отстать от Жан-Поля, который, как известно, во всех фильмах практически все трюки выполнял сам.
Чуть позже Клаудия опять попала в объятия Мастроянни. Федерико Феллини снимал «8 1/2» и пригласил Клаудию сыграть идеальный образ женщины, сложившийся в воображении героя фильма, которого с блеском сыграл Марчелло.
На съемках царили, суета, толкотня и бесконечные разговоры. В таком бедламе рождался настоящий шедевр. Реплики героини придумывались по ходу съемки, поскольку готового сценария не было. Если Феллини считал диалог неудачным, его переозвучивали совершенно другими словами. Полнейшая импровизация создавала на съемках ощущение легкости и свободы.
Съемки «8 1/2» проходили одновременно с «Леопардом», и Клаудии приходилось мотаться из Рима на Сицилию. Висконти недолюбливал Феллини, вернее, не воспринимал его фильмы, и Клаудии доставалось за ее метания от одного маэстро к другому.
Затем звезда отправилась в Голливуд и снялась там в нескольких картинах. Заметная роль в фильме «Розовая пантера» - комедийном детектив участием английского комика Питера Селлерса, который страдал от безответсвенной любви к Софи Лорен. Клаудия изображала вечно пьяную русскую княгиню. Режиссер предложил актрисе отдохнуть в небольшой комнатке, где какой-то человек курил гашиш. В разультате на экране предстала пьяная княгиня, которая на самом деле просто надышалась наркотическим дымком.
В драме «Мир цирка» одну из своих последних ролей играла Рита Хейуорт - когда-то одна из самых красивых актрис Америки, но в то время очень больная и страдающая от алкоголизма женщина. Клаудия играла ее дочь и в процессе съемок воочию наблюдала, как происходит закат голливудской кинозвезды.
Она сыграет еще в пяти голливудских картинах, которые не принесут ей ни успеха, ни творческого удовлетворения. Зато близко подружится с Роком Хадсоном, с которым будет сниматься в детективе «Дело Блинфолда». Он научит ее, как вести себя в обществе голливудских звезд. Но любви не возникнет, Рок окажется гомосексуалистом.
Однажды сам Марлон Брандо позвонил Клаудии и предложил встретиться. Она пригласила его в свой номер в отеле Беверли-Хилз. Брандо действительно пришел и стал рассказывать о проекте фильма «Графиня из Гонконга», который задумал снять напоследок великий Чарли Чаплин. Но Клаудия почувствовала явное внимание к себе с совсем другой целью и держалась на расстоянии. Брандо очень старался произвести впечатление, но так ничего и не добился. В результате главную роль в «Графине» получила Софи Лорен. Впрочем, может быть, это решил сам Чаплин. А Клаудия потом укоряла себя за излишнюю моральную стойкость.
Не принято, чтобы кинозвезды жили в отеле, и Клаудия переехала сначала на виллу Элизабет Тейлор, потом на виллу Пола Ньюмена. Сами актёры в них не жили, чтобы не быть постоянным объектом для фотокамер и любопытных туристов.
Голливуд всегда старался перекупить европейских звезд, но европейцы любили свободу больше денег. Не поддались на подкуп ни Бельмондо, ни Делон, ни Софи Лорен, ни Брижит Бардо, ни многие другие. А те, кто «клюнул» на большие деньги, сгинули в безвестности. Клаудия это понимала, и отказалась подписывать долгосрочный контракт.
В фильме «Центурионы» Клаудия снималась вместе с Аленом Делоном, который к тому времени стал отцом-одиночкой. Его жена Натали ушла от него, оставив ему маленького сына Антуана. Клаудия взяла на себя заботу о малыше и, имея некоторый опыт материнства, обучала Делона приемам обращения с младенцем. У Делона это был первый ребенок, и он, конечно, понятия не имел, что с ним надо делать.
Итальянский режиссер Серджо Леоне, набив руку на спагетти-вестернах, перебрался в Голливуд, где стал настоящим классиком вестерна. Именно он открыл для кино Клинта Иствуда и сделал свой последний шедевр «Однажды в Америке». А сначала был фильм «Однажды на Диком Западе», где Клаудия играла возлюбленную героя, а самого героя - Генри Фонда. Оказалось, что «ковбой» практически не снимался в постельных сценах. Пришлось Клаудии как следует «разогревать» его, чтобы сцена получилась естественной. В этот день режиссер назначил пресс-конференцию, и на площадку хлынули журналисты. Фонда и Кардинале и давали интервью, лежа в постели.
С Брижит Бардо Клаудия познакомилась давно на одном из кинофестивалей, но сниматься вместе им пришлось только в семьдесят первом. Кристиан-Жак, режиссер-постановщик знаменитого «Фанфана-Тюльпана», снимал в Испании приключенческую комедию «Нефтедобытчицы». Четыре девушки, приехав на Дикий Запад, завоевывают свое право на жизнь в борьбе с ковбоями и грабителями. Съемки проходили довольно весело. Так бывает, когда собирается хорошая компания. Клаудии и Брижит нужно было драться, стрелять, скакать на лошади. Более спортивная Клаудия делала все легко, Брижит была поленивее, и сесть на лошадь ей было непросто. О драке и разговора не шло. Брижит считала, что Клаудия ее просто убьет одним ударом. Пришлось тщательно репетировать, чтобы даже не задевать друг друга. Правда, потом в фильме это было очень заметно. Возможно, после этой картины Брижит решила навсегда завязать с кино. Но еще долго продолжала дружить с Клаудией.
На личную жизнь у Клаудии оставалось совсем немного времени. Не хватало его и на Патрика, которого воспитывала бабушка. О сыне запрещено говорить на студии, репортерам, соседям. Сам мальчик только в шесть лет узнал, что его мама - знаменитая актриса Клаудия Кардинале. И то только тогда, когда об этом пронюхал один настырный репортер. Клаудия продала дом, переехала в другой район Рима, и они стали жить вместе. Мальчик рос довольно эгоистичным и требовал от матери абсолютного внимания к своей персоне. Приходилось возить его с собой по съемочным площадкам и даже по разным странам. В 1968 году Клаудия повезла его в Советский Союз, где была за год до этого на Московском кинофестивале в качестве гостьи. Михаил Калатозов совместно с итальянцами начал снимать фильм «Красная палатка» об арктической экспедиции Нобиле на дирижабле, потерпевшем крушение над Ледовитым океаном. В картине собрались лучшие актеры советского кино: Донатас Банионис, Никита Михалков, Эдуард Марцевич, Юрий Соломин, Юрий Визбор. Из зарубежных актеров были приглашены Клаудия Кардинале, Шон Коннери, Питер Финч, Массимо Джиротти. Клаудия играла роль медсестры, которая приехала в Заполярье, чтобы ухаживать за своим женихом, которого играл Эдуард Марцевич. Костюмы шили в Италии, а съемки происходили на севере Эстонии в самые морозы, о которых итальянцы не имели ни малейшего представления. Калатозов, посмотрев на легкую шубку Клаудии, сказал: «Так сниматься нельзя». Но другой подходящей одежды не нашли. Пришлось выходить на площадку так. Но площадка-то - снежное поле. На градуснике минус тридцать. Клаудию растерли спиртом, дали выпить водки и выпустили на снег. В любовной сцене с Марцевичем они катятся со снежной горы, обнимаются, целуются, залепленные снегом с ног до головы. Эту сцену снимали до тех пор, пока Марцевич не повредил ногу, и его пришлось увезти в больницу. Зато Клаудия разогрелась до того, что пар шел. Вот так «тунисская девушка» от души повалялась в русском снегу.
Но в жизни Клаудия продолжала сторониться мужчин. Непростые отношения складываются у нее в Франко Кристальди. Пребывая в состоянии депрессии из-за нежелательной беременности, Клаудия еще в 1958 году подписала десятилетний контракт со студией "Видес", принадлежащей Кристальди, и с того времени являлась его "собственностью". Она не могла и шагу ступить без одобрения продюсера, да что там шагу - не могла изменить прическу, потолстеть или похудеть, сменить стиль одежды. Кристальди завладел ее телом, а потом и душой. Она потеряла свободу самостоятельно принимать решения. Он говорил ей, в каком фильме играть, а в каком - нет, куда ехать, что говорить журналистам, как вести себя с режиссерами. Для своенравной Клаудии это было мукой. В конце концов, деловые отношения перешли в личные, и она стала его неофициальной женой. Кристальди был в разводе, она никогда не была замужем, но они, тем не менее не оформляли отношения и жили раздельно. Только в зарубежных поездках поселялись в одном номере гостиницы. Впрочем, всем на студии об этом было известно и никто даже не пытался ухаживать за Клаудией.
Но самым тяжелым являлся запрет на разглашение «страшной» тайны - у «невесты Италии» есть незаконнорожденный ребенок. Кристальди убеждал Клаудию, что если она откроет эту тайну, карьере придет конец. Тогдашнее общество чтило «святые» законы брака и не потерпело бы такого «распутства». Угнетало ее и то, что даже ребенок тогда не знал, кто его настоящая мать. Клаудия иногда устраивала истерики в кабинете продюсера, но Кристальди был непреклонен. Что там судьба какого-то ребенка, когда под угрозой оказывались миллионные прибыли от проката картин с участием Кардинале? Она его, конечно, не любила, чувствовала себя полностью в его власти. И он этим пользовался. Прожив с ним многие годы, она неизменно называла его синьор Кристальди. Но вдруг во время поездки по Америке он сделал ей предложение. И втайне договорился о бракосочетании в местной мэрии. Это предложение в его устах прозвучало как приказ. И она не смогла ослушаться «начальника». Бракосочетание происходило тайно с двумя свидетелями - совершенно посторонними людьми. Потом Кристальди усыновил ее сына и дал ему свою фамилию. Но Патрик не имел никакого права на наследство - потому что в Италии этот брак был недействителен. Представьте положение молодой женщины - находиться в незаконном браке с одним и иметь незаконнорожденного ребенка от другого. Кристальди просто хотел привязать ее покрепче к себе.
Конфликт нарастал постепенно и разрешился после съемок фильма «Так начиналось приключение». В нем продюсеры хотели вывести на звездную орбиту молодую актрису Монику Витти. И дали указание режиссеру всячески выдвигать на первый план ее и уводить в тень Кардинале. Витти и сама не отличалась скромностью и «переигрывала» Кардинале. Когда монтажер Руджеро Мастроянни, брат Марчелло, показал Клаудии смонтированный материал, она была вне себя. Вся ее работа в картине пошла насмарку. Те моменты, в которых Клаудия играла с полной отдачей, ушли на задний план. Она позвонила Кристальди, на повышенных тонах высказала ему все, что думает о нем и его компании, и уехала в Америку. Там ее ждал Паскуале Скуитьери. А Клаудии уже было тридцать шесть.
Она познакомилась со Скуитьери несколько лет назад. Он, начинающий, но уже известный режиссер, принес ей сценарий о женщине, которая убила своего новорожденного ребенка. Клаудия, жила на вилле под Римом вместе с Патриком, и приход нагловатого режиссера не вызвал симпатии ни у нее, ни у ее сына. Скуитьери тоже не испытал особой радости от встречи, потому что Кардинале была навязана ему продюсером. Но актриса шестым чувством осознала, что именно он поможет ей стать собой и обрести свободу. В нем была напористость и жизненная сила, которых самой Клаудии в тот период не хватало. Они встретились еще несколько раз. Он не ухаживал за ней, не преследовал и не относился к ней как к очередной подружке. Она чувствовала, что именно такой человек может ее спасти. И заявила Кристальди, что полюбила другого. Тот устроил ей страшную сцену ревности, начал ее шантажировать потерей карьеры и даже предложил вместе с ним добровольно уйти из жизни. Она только посмеялась.
Во время работы над первым совместным фильмом «Молодчики» Скуитьери нарочито не обращал на Кардинале никакого внимания вне съемочной площадки. Ведь это было не безопасно. В течение пятнадцати лет она считалась подругой Кристальди, и никто не смел подойти к ней, чтобы не навлечь на себя непредсказуемые последствия. Но теперь Клаудия влюбилась сама и стала преследовать Скуитьери и днем и ночью. Вся ее свита, приставленная Кристальди, начиная с секретарши и кончая водителем, не могла уже контролировать ее звонки и мешать их встречам.
Скуитьери работал по контракту с Дино Де Лаурентисом, который перебрался в Америку. Клаудия отправилась к нему неожиданно для всех и для него тоже, и он оценил ее поступок. Все призывы вернуться, поступавшие от Кристальди, были безрезультатны. Но карьера Паскуале оказалась под угрозой. Как же - отбить подругу у самого Кристальди! За этим сразу последовал заговор продюсеров, и на карьере кинорежиссера можно было бы поставить крест. Еще недавно он пользовался успехом и вдруг стал безработным. Друзья отвернулись от них. Наступили черные дни. Паскуале откровенно упрекал Клаудию в том, что она испортила ему карьеру. Она соглашалась, но уйти от него уже не могла. Однако скоро все утряслось, Скуитьери стал опять снимать фильмы. В первой их кинокартине «Железный префект» Клаудия прекрасно сыграла сицилийскую крестьянку. В следующем фильме Скуитьери «Оружие» у нее была трагическая роль женщины из богатой родовитой семьи, пострадавшей от террора властей.
Через три года их совместной жизни, в сорокалетнем возрасте Клаудия родила дочку. А за два месяца до этого девочка родилась у Патрика. Клаудия в один год стала еще раз матерью и бабушкой. Своего ребенка она ждала с радостью и старалась не вспоминать ужасы первой беременности. Паскуале присутствовал при родах и на следующий день втайне от жены зарегистрировал дочь как Клаудию. На удивленный вопрос жены он ответил:
- Когда я позову одну Клаудию, ко мне будут подходить две.
Но радость рождения дочери омрачило ужасное происшествие. Чтобы избавиться от фоторепортеров, осаждавших родильный дом, Клаудию вместе с ребенком тайно вывезли на машине домой. Тогда разозленные фоторепортеры решили взять штурмом виллу, на которой жили супруги. Среди ночи один из них перелез ограду и проник в дом. Семилетний сын Скуитьери от первого брака случайно увидел его и крикнул, что в доме находятся воры. Паскуале достал пистолет и выстрелил в воздух над головой репортера. На следующий день газеты разразились обвинениями, что муж Кардинале отстреливает журналистов. Власти не сочли нужным разбираться в конфликте и присудили ему пять месяцев тюрьмы. Режиссер провел их в одиночной камере. А в это время в Москве, на Международном кинофестивале ему присудили приз за фильм «Дикий народ».
Клаудия продолжает активно сниматься - практически каждый год в каком-нибудь фильме. В некоторых из них она встречает своих старых знакомых, с которыми работала когда-то, будучи еще молодой. Так, через двенадцать лет после выхода на экраны «Розовой пантеры» она снялась в фильме «Возвращение розовой пантеры» вместе с Питером Селлерсом. В 1984 году снялась с Марчелло Мастроянни в итальянской экранизации «Генриха IV». А в 1991 году сыграла в фильме «Майриг» вместе с тем самым Омаром Шарифом, который был первым, кто предложил ей роль в кино.
Кардинале снимается по всему миру, но в основном во Франции и Италии. И конечно, в фильмах Паскуале Скуитьери, отношения с которым так и не узаконены.
У Клаудии сложные взаимоотношения с сыном, который живет в Нью-Йорке и занимается то ли музыкой, то ли литературой. Они почти не общаются. Сама она живет в Париже, самом удобном для себя городе, считая его третьей родиной после Туниса и Рима. Иногда, впрочем, приезжает в Рим к родителям. Но считает этот город слишком суетливым и бестолковым, полным назойливых репортеров, которых почему-то нет в Париже. Скуитьери иногда снимает фильмы, но в основном занимается политикой. Двадцатилетняя дочь Клаудия живет с матерью, увлекается историей искусств, пытается писать. Внучка Лючилла живет с прабабушкой в Риме. Раз в год они все вместе ездят в Нью-Йорк в гости к ее отцу - Патрику.
Младшая сестра Клаудии Бланш так и не стала актрисой, хотя стремилась к этому всю жизнь и была очень красивой. Сначала продюсеры запретили ей сниматься в кино - им не нужны были две Кардинале. Бланш взяла псевдоним Карден, но и это не помогло. Она пыталась играть в театре, но и там не сложилось. Пробовала себя даже в качестве оператора. Но так и осталась в тени старшей сестры. Двое младших братьев, Бруно и Адриано, тоже работают в кино - Адриано довольно известный оператор.
Сегодня Клаудия Кардинале посвящает себя больным и даже создала ассоциацию помощи больным СПИДом. Она уверена, что вирус специально создали в военных лабораториях, как бактериологическое оружие. В кино же после фильма «История», где Клаудия сыграла старуху, ей стали предлагать возрастные роли, но она отказывается. Нельзя войти в одну реку два раза. Ведь в свои шестьдесят она выглядит прекрасно и могла бы играть сорокалетних.
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Очень интересные факты, связанные с Тунисом, о вдове Ясира Арафата - Сухе Арафат.
В память о третьей годовщине со дня смерти Ясира Арафата нынешний глава Палестинской автономии Махмуд Аббас открыл в Рамалле мавзолей, построенный из бежевого иерусалимского камня. Однако Суха, вдова бывшего лидера Палестины, утверждает, что ее муж хотел обрести последнее пристанище в Иерусалиме... Дискуссии о воле покойного – постоянный сюжет скандалов вокруг имен вдов мировых лидеров, многие из которых ведут весьма активный образ жизни.
Три года назад Ясиру Арафату неожиданно стало плохо на совещании. Палестинские врачи сначала нашли у него грипп, потом диагноз заменили на пищевое отравление. Арафата отвезли в военный госпиталь под Парижем, где он и скончался от редкого заболевания крови. «Это были худшие дни моей жизни», – вспоминает в одном из своих интервью 44-летняя Суха Арафат, которая сейчас живет с матерью и 12-летней дочерью на Мальте. Палестинский лидер и лауреат Нобелевской премии мира был очень богатым человеком. Журнал «Форбс» оценивал его состояние в 300 млн. долларов, «Моссад» – в 1,3 млрд., а британская разведка – и вовсе в 10 миллиардов.
Вдова, однако, утверждает, что живет на скромную 10-тысячную пенсию, которую им с дочерью каждый месяц платит Палестинская администрация. Выпускница факультета политологии Сорбонны Суха Арафат три года после смерти супруга прожила с дочкой и матерью в роскошном особняке в Карфагене, богатом районе тунисской столицы, и даже получила тунисское гражданство. Однако в августе этого года тунисский паспорт у нее без объяснения причин отобрали. Пришлось перебираться на Мальту, где ее брат работает послом Палестины. Что послужило причиной высылки, неизвестно. Одни утверждают, что во всем виновата ссора с Лейлой, женой президента Туниса. Другие считают, что гнев тунисских властей вызван желанием Сухи выйти замуж за брата первой леди страны.
В память о третьей годовщине со дня смерти Ясира Арафата нынешний глава Палестинской автономии Махмуд Аббас открыл в Рамалле мавзолей, построенный из бежевого иерусалимского камня. Однако Суха, вдова бывшего лидера Палестины, утверждает, что ее муж хотел обрести последнее пристанище в Иерусалиме... Дискуссии о воле покойного – постоянный сюжет скандалов вокруг имен вдов мировых лидеров, многие из которых ведут весьма активный образ жизни.
Три года назад Ясиру Арафату неожиданно стало плохо на совещании. Палестинские врачи сначала нашли у него грипп, потом диагноз заменили на пищевое отравление. Арафата отвезли в военный госпиталь под Парижем, где он и скончался от редкого заболевания крови. «Это были худшие дни моей жизни», – вспоминает в одном из своих интервью 44-летняя Суха Арафат, которая сейчас живет с матерью и 12-летней дочерью на Мальте. Палестинский лидер и лауреат Нобелевской премии мира был очень богатым человеком. Журнал «Форбс» оценивал его состояние в 300 млн. долларов, «Моссад» – в 1,3 млрд., а британская разведка – и вовсе в 10 миллиардов.
Вдова, однако, утверждает, что живет на скромную 10-тысячную пенсию, которую им с дочерью каждый месяц платит Палестинская администрация. Выпускница факультета политологии Сорбонны Суха Арафат три года после смерти супруга прожила с дочкой и матерью в роскошном особняке в Карфагене, богатом районе тунисской столицы, и даже получила тунисское гражданство. Однако в августе этого года тунисский паспорт у нее без объяснения причин отобрали. Пришлось перебираться на Мальту, где ее брат работает послом Палестины. Что послужило причиной высылки, неизвестно. Одни утверждают, что во всем виновата ссора с Лейлой, женой президента Туниса. Другие считают, что гнев тунисских властей вызван желанием Сухи выйти замуж за брата первой леди страны.
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
И еще нашел очень интересное интервью с Послом Франции в России Станисласом Лефевром де Лабуле, работавшим ранее в Тунисе, в котором содержатся положительные отклики о Тунисе и о людях этой страны.
Потомственный дипломат
– Вы окончили знаменитый лицей Генриха IV. Сейчас там много времени уделяется изучению русского языка и литературы. Было ли так в те времена, когда вы учились?
– В те времена большее внимание уделяли английскому языку. Я должен сказать, что мое образование было классическим. Я изучал латынь, древнегреческий, английский, а впоследствии добавил еще испанский. Правда, моя младшая сестра училась в начальной школе в России, а потом продолжила учить русский язык во Франции.
– Вы получали диплом Лисанс в 1968 году. В это время вокруг университетов стояли баррикады, студенты сражалась с полицией. Легко ли вам пришлось в это время? Вы, кстати, сами принимали участие в этих событиях?
– В конце 60-х годов был период беби-бума после Второй мировой войны. Я и сам родился в 1946 году. Соответственно, в конце шестидесятых годов было очень много молодежи. Я как раз получал в это время диплом лиценциата в Сорбонне и помню, сколько тогда было студентов. Это было очень политизированное время. Война во Вьетнаме, против которой объединились как американские, так и европейские студенты, волнения по другую сторону железного занавеса – в Чехословакии. Для нас это был конец послевоенной эпохи, эпохи генерала де Голля. Я участвовал в этих событиях в качестве члена профсоюза UNEF. В то время я выступал за модернизацию французских учебных заведений по американскому образцу. Когда был создан университет Венсенн, я туда перевелся, надеясь, что учеба там будет построена по образцу Стэнфорда или других американских университетов.
– Затем ваше образование было продолжено в Национальной школе управления (ENA). Ваш выпуск «Вольтер» 1980 года дал огромное количество политиков. С вами учились Сеголен Руаяль, Франсуа Оланд, Доминик де Вильпен, Жан-Пьер Жюйе… Весь цвет французской политики, причем и справа, и слева, в одном выпуске. С кем из них вы были дружны, общались во время учебы?
– Я влился в ряды этого курса спустя 10 лет после того, как закончил свою учебу. В 1970 году я получил диплом Агреже по гуманитарным наукам и занялся преподаванием. Сначала работал в Тунисе, потом в Англии. И только после этого поступил в ENA. Я не очень хорошо знал этих ребят. Во-первых, я был намного старше их, а во-вторых, они поступили туда в основном сразу после получения высшего образования в области политических наук, а я поступил, уже будучи госслужащим. Это было очень интересное время, время президентства Помпиду и Жискар д’Эстена, оно не было отмечено резкими расхождениями в политических пристрастиях. Я хорошо знал Франсуа Оланда, который был одним из лучших наших выпускников. Высокодуховный человек и в то же время очень забавный, веселый. В то время он был уже вместе с Сеголен Руаяль. Я неплохо знал Доминика де Вильпена, впрочем, не очень близко. Хорошим моим другом был Анри де Кастри, который сейчас руководит одной крупной страховой компанией. Впрочем, повторю, они все были гораздо моложе меня . Я был для них этаким дедушкой.
Вскоре после того, как мы закончили учиться, состоялись выборы, на которых победили левые. Многие наши выпускники стали востребованы. Так, Сеголен Руаяль стала работать с Франсуа Миттераном, некоторые заняли должности министров, как Фредерик Бродан и Мишель Сапан.
– Кстати, после получения диплома Агреже вы долго работали за границей. Сначала преподавали в Тунисе, а затем в Великобритании. Что вам дала эта работа?
– Я пришел в систему образования не столько из любви к преподаванию, сколько из любви к литературе. Начинал я свою работу в Тунисе, в стране, которую я очень люблю и в которой я многому научился. Ученики там у меня были очень восприимчивые, и они (в отличие от французов после 68-го года) с большим уважением относились к учителям. Кстати, восточные дети очень восприимчивы к литературе и поэзии. Это качество у французских учеников как-то потерялось. Тунисские дети прекрасно учили стихи. Возможно, это связано с тем, что люди там с детства учат наизусть суры из Корана, поэтому поэзию там очень быстро впитывают и глубоко чувствуют. Кстати, в России такое же отношение к поэзии.
Затем я работал в Университете Манчестера, известного тем, что из него вышло много лауреатов Нобелевской премии. Мы во Франции многое переняли из английской системы образования. Я учил английских студентов писать сочинения по-французски, это была неблагодарная работа, поскольку англичане думают по-другому. Но вполедствии, на дипломатической службе, мне это помогло, поскольку часто приходится вести переговоры с людьми, которые думают иначе. Это был хороший урок именно для будущего дипломата.
– Вы происходите из дипломатической семьи. Ваш прапрадед Эдуард де Лабуле, депутат и сенатор, был инициатором передачи Америке в дар статуи Свободы. Его сын был послом в Петербурге. Ваш дед был послом в США. Вы пошли по их стопам?
– Да, вы хорошо разобрались в моей родословной. Во времена Наполеона III Эдуард де Лабуле, профессор сравнительного правоведения, принадлежавший к либеральной оппозиции, был инициатором того, чтобы статуя Свободы была подарена американцам. На статуе есть три портрета: Эдуарда де Лабуле, скульптора Бартольди и инженера Эйфеля, который спроектировал внутренний каркас статуи. У него действительно был сын Поль, посол в Петербурге, он – мой двоюродный прадед. Дед, кстати, работал какое-то время и в России, он рассказывал мне о своих контактах с Чичериным. Ну, а отец, тоже дипломат, закончил свою карьеру послом в Вашингтоне. Такая семейная болезнь – страсть к дипломатической службе.
– Вы ожидали, что повторите карьеру своего двоюродного прадеда и приедете в Россию?
– Вовсе нет. Еще недавно я даже не мог себе такого представить. Будучи политическим директором МИД Франции, я много работал с российскими дипломатами. Россия, таким образом, стала мне знакома, но я не мог ожидать, что это будет одним из ближайших проектов.
– И тем не менее уже более полугода вы работаете в должности посла в Москве. Какое впечатление у вас от этой работы? Какие сложности встретились работе, а что, наоборот, приятно удивило?
– Будучи послом в Москве, я имею счастливую возможность общаться и с сотрудниками МИД, и с представителями российского общества, которые являются людьми очень высокого культурного уровня и настоящими профессионалами. Это представляет большой интерес. Не во всех странах можно встретить такое количество людей, которые являются настолько профессиональными и компетентными. Количество таких людей в российской столице очень велико, и для дипломата это, безусловно, интересно. С другой стороны, Россия сейчас переживает период неслыханных преобразований. Она смогла пройти через серьезные потрясения и перейти к совершенно другому образу жизни. Быть свидетелем таких исторических преобразований – большая удача. У нас хорошая команда, много прекрасных знатоков. Это были шесть месяцев очень интересной и интенсивной работы. За это время я смог понять, сколь глубоки отношения между Францией и Россией и какой потенциал они в себе таят.
– Вы работали в Испании, Израиле, на Мадагаскаре. Есть сейчас какая-то русская специфика в вашей работе?
– Есть специфика большой страны. Работа в большом посольстве, расположенном в большой стране, – совершенно иной тип работы. Здесь необходимо определять приоритеты, а не лезть в мелочи. Но так работают посольства во всех крупных странах. Я думаю, мой коллега в Вашингтоне работает так же. Во-вторых, Россия – это страна, которая имеет свои особенности. Взять хотя бы автомобильное движение. Нужно четко спланировать свой день, чтобы не провести много времени в пробках. Еще одна тонкость: несмотря на то, что здесь импровизация играет большую роль, Россия – страна очень формализованная. Нужно четко соблюдать иерархию, нужно знать, к кому и когда обратиться. Постоянно нужно адаптироваться и приспосабливаться к этим условиям.
– Какие, на ваш взгляд, проблемы в отношениях между нашими странами требуют срочного разрешения, чем вы собираетесь заняться в ближайшее время?
– Проблемы есть, в основном они все преходящие, но самый сложный вопрос – это вопрос виз. Для нас очень важно урегулировать эту проблему. Это вопрос очень сложный, но он заслуживает того, чтобы его решили. Проблема возникает не только с получением виз в Москве, но также в Париже в российском посольстве. Французские бизнесмены и туристы не всегда легко могут получить российские визы. Таким образом, эта проблема носит двусторонний характер. Я буду работать над этим в Москве, но думаю, что мне должны помочь мои российские коллеги в Париже. Сейчас мы поручили внешней компании готовить документы на визы, и, думаю, что это нам поможет работать. В прошлом году в России было выдано 280 000 французских виз, и я не удивлюсь, если через пару лет мы будем выдавать по четыреста тысяч виз в год.
– Во Франции недавно прошли президентские выборы. Естественно, многих волнует вопрос, изменится ли внешняя политика Франции, как будут развиваться отношения между нашими странами. У вас есть прогнозы?
– Прежде всего здесь нужно сказать, что Франция является членом ЕС, так что наша политика будет строиться в европейских рамках. Кроме того, со второй половины 2008 года Франция будет председательствовать в Европейском союзе, то есть играть ту роль, которую сейчас играет Германия. Как недавно сказала госпожа Меркель в Самаре: «Я говорю от имени 27 стран – членов ЕС».
Что касается отношений с Россией, то 21 мая состоялась телефонная беседа президентов Франции и России. Судя по оценкам российской стороны, беседа прошла в теплой атмосфере. В этом разговоре президенты наших стран подчеркнули необходимость продолжения регулярных встреч и заседаний, которые были и раньше. То есть встреч на уровне министров иностранных дел, обороны, экономики и премьер-министров. Они решили, что эту динамику необходимо поддерживать и сохранять, и я считаю, что это добрый знак того, что те теплые отношения между нашими странами, которые были раньше, будут сохранены и продолжены.
– Есть ли у вас какие-то увлечения, чем вы любите заниматься в свободное время, если оно у вас, конечно, остается? И расскажите немного о вашей личной жизни, о семье.
– Не знаю, можно ли это назвать хобби, но я получил после смерти отца семейный дом в Нормандии. Как и многие дети дипломатов, я много времени проводил за границей, поэтому свою любовь и внимание сфокусировал на этом доме, где мы очень любили собираться всей семьей. Мой отец тоже был привязан к этому дому и всему, что с ним связано. И, несмотря на то, что он делал дипломатическую карьеру и занимал высокие должности в посольствах в Бразилии, Японии, США, отец сохранил должность мэра той небольшой деревушки в Нормандии, где находится наше родовое гнездо. И очень любил и дом, и сад, который его окружает. И мне по наследству тоже передалась любовь к тем краям. Когда выдается свободная минута, я читаю письма, которые мне шлют оттуда люди по электронной почте, стараюсь узнать историю этого края. Я очень люблю этот дом и эту местность и стараюсь проводить отпуск именно там.
Что же до семьи, у меня жена, четверо детей. Старшая дочь скоро родит второго ребенка – я уже дедушка. Сын работает помощником сенатора, еще одна дочь учится сейчас в Англии, а младший сын собирается поступать в университет в Париже.
Потомственный дипломат
– Вы окончили знаменитый лицей Генриха IV. Сейчас там много времени уделяется изучению русского языка и литературы. Было ли так в те времена, когда вы учились?
– В те времена большее внимание уделяли английскому языку. Я должен сказать, что мое образование было классическим. Я изучал латынь, древнегреческий, английский, а впоследствии добавил еще испанский. Правда, моя младшая сестра училась в начальной школе в России, а потом продолжила учить русский язык во Франции.
– Вы получали диплом Лисанс в 1968 году. В это время вокруг университетов стояли баррикады, студенты сражалась с полицией. Легко ли вам пришлось в это время? Вы, кстати, сами принимали участие в этих событиях?
– В конце 60-х годов был период беби-бума после Второй мировой войны. Я и сам родился в 1946 году. Соответственно, в конце шестидесятых годов было очень много молодежи. Я как раз получал в это время диплом лиценциата в Сорбонне и помню, сколько тогда было студентов. Это было очень политизированное время. Война во Вьетнаме, против которой объединились как американские, так и европейские студенты, волнения по другую сторону железного занавеса – в Чехословакии. Для нас это был конец послевоенной эпохи, эпохи генерала де Голля. Я участвовал в этих событиях в качестве члена профсоюза UNEF. В то время я выступал за модернизацию французских учебных заведений по американскому образцу. Когда был создан университет Венсенн, я туда перевелся, надеясь, что учеба там будет построена по образцу Стэнфорда или других американских университетов.
– Затем ваше образование было продолжено в Национальной школе управления (ENA). Ваш выпуск «Вольтер» 1980 года дал огромное количество политиков. С вами учились Сеголен Руаяль, Франсуа Оланд, Доминик де Вильпен, Жан-Пьер Жюйе… Весь цвет французской политики, причем и справа, и слева, в одном выпуске. С кем из них вы были дружны, общались во время учебы?
– Я влился в ряды этого курса спустя 10 лет после того, как закончил свою учебу. В 1970 году я получил диплом Агреже по гуманитарным наукам и занялся преподаванием. Сначала работал в Тунисе, потом в Англии. И только после этого поступил в ENA. Я не очень хорошо знал этих ребят. Во-первых, я был намного старше их, а во-вторых, они поступили туда в основном сразу после получения высшего образования в области политических наук, а я поступил, уже будучи госслужащим. Это было очень интересное время, время президентства Помпиду и Жискар д’Эстена, оно не было отмечено резкими расхождениями в политических пристрастиях. Я хорошо знал Франсуа Оланда, который был одним из лучших наших выпускников. Высокодуховный человек и в то же время очень забавный, веселый. В то время он был уже вместе с Сеголен Руаяль. Я неплохо знал Доминика де Вильпена, впрочем, не очень близко. Хорошим моим другом был Анри де Кастри, который сейчас руководит одной крупной страховой компанией. Впрочем, повторю, они все были гораздо моложе меня . Я был для них этаким дедушкой.
Вскоре после того, как мы закончили учиться, состоялись выборы, на которых победили левые. Многие наши выпускники стали востребованы. Так, Сеголен Руаяль стала работать с Франсуа Миттераном, некоторые заняли должности министров, как Фредерик Бродан и Мишель Сапан.
– Кстати, после получения диплома Агреже вы долго работали за границей. Сначала преподавали в Тунисе, а затем в Великобритании. Что вам дала эта работа?
– Я пришел в систему образования не столько из любви к преподаванию, сколько из любви к литературе. Начинал я свою работу в Тунисе, в стране, которую я очень люблю и в которой я многому научился. Ученики там у меня были очень восприимчивые, и они (в отличие от французов после 68-го года) с большим уважением относились к учителям. Кстати, восточные дети очень восприимчивы к литературе и поэзии. Это качество у французских учеников как-то потерялось. Тунисские дети прекрасно учили стихи. Возможно, это связано с тем, что люди там с детства учат наизусть суры из Корана, поэтому поэзию там очень быстро впитывают и глубоко чувствуют. Кстати, в России такое же отношение к поэзии.
Затем я работал в Университете Манчестера, известного тем, что из него вышло много лауреатов Нобелевской премии. Мы во Франции многое переняли из английской системы образования. Я учил английских студентов писать сочинения по-французски, это была неблагодарная работа, поскольку англичане думают по-другому. Но вполедствии, на дипломатической службе, мне это помогло, поскольку часто приходится вести переговоры с людьми, которые думают иначе. Это был хороший урок именно для будущего дипломата.
– Вы происходите из дипломатической семьи. Ваш прапрадед Эдуард де Лабуле, депутат и сенатор, был инициатором передачи Америке в дар статуи Свободы. Его сын был послом в Петербурге. Ваш дед был послом в США. Вы пошли по их стопам?
– Да, вы хорошо разобрались в моей родословной. Во времена Наполеона III Эдуард де Лабуле, профессор сравнительного правоведения, принадлежавший к либеральной оппозиции, был инициатором того, чтобы статуя Свободы была подарена американцам. На статуе есть три портрета: Эдуарда де Лабуле, скульптора Бартольди и инженера Эйфеля, который спроектировал внутренний каркас статуи. У него действительно был сын Поль, посол в Петербурге, он – мой двоюродный прадед. Дед, кстати, работал какое-то время и в России, он рассказывал мне о своих контактах с Чичериным. Ну, а отец, тоже дипломат, закончил свою карьеру послом в Вашингтоне. Такая семейная болезнь – страсть к дипломатической службе.
– Вы ожидали, что повторите карьеру своего двоюродного прадеда и приедете в Россию?
– Вовсе нет. Еще недавно я даже не мог себе такого представить. Будучи политическим директором МИД Франции, я много работал с российскими дипломатами. Россия, таким образом, стала мне знакома, но я не мог ожидать, что это будет одним из ближайших проектов.
– И тем не менее уже более полугода вы работаете в должности посла в Москве. Какое впечатление у вас от этой работы? Какие сложности встретились работе, а что, наоборот, приятно удивило?
– Будучи послом в Москве, я имею счастливую возможность общаться и с сотрудниками МИД, и с представителями российского общества, которые являются людьми очень высокого культурного уровня и настоящими профессионалами. Это представляет большой интерес. Не во всех странах можно встретить такое количество людей, которые являются настолько профессиональными и компетентными. Количество таких людей в российской столице очень велико, и для дипломата это, безусловно, интересно. С другой стороны, Россия сейчас переживает период неслыханных преобразований. Она смогла пройти через серьезные потрясения и перейти к совершенно другому образу жизни. Быть свидетелем таких исторических преобразований – большая удача. У нас хорошая команда, много прекрасных знатоков. Это были шесть месяцев очень интересной и интенсивной работы. За это время я смог понять, сколь глубоки отношения между Францией и Россией и какой потенциал они в себе таят.
– Вы работали в Испании, Израиле, на Мадагаскаре. Есть сейчас какая-то русская специфика в вашей работе?
– Есть специфика большой страны. Работа в большом посольстве, расположенном в большой стране, – совершенно иной тип работы. Здесь необходимо определять приоритеты, а не лезть в мелочи. Но так работают посольства во всех крупных странах. Я думаю, мой коллега в Вашингтоне работает так же. Во-вторых, Россия – это страна, которая имеет свои особенности. Взять хотя бы автомобильное движение. Нужно четко спланировать свой день, чтобы не провести много времени в пробках. Еще одна тонкость: несмотря на то, что здесь импровизация играет большую роль, Россия – страна очень формализованная. Нужно четко соблюдать иерархию, нужно знать, к кому и когда обратиться. Постоянно нужно адаптироваться и приспосабливаться к этим условиям.
– Какие, на ваш взгляд, проблемы в отношениях между нашими странами требуют срочного разрешения, чем вы собираетесь заняться в ближайшее время?
– Проблемы есть, в основном они все преходящие, но самый сложный вопрос – это вопрос виз. Для нас очень важно урегулировать эту проблему. Это вопрос очень сложный, но он заслуживает того, чтобы его решили. Проблема возникает не только с получением виз в Москве, но также в Париже в российском посольстве. Французские бизнесмены и туристы не всегда легко могут получить российские визы. Таким образом, эта проблема носит двусторонний характер. Я буду работать над этим в Москве, но думаю, что мне должны помочь мои российские коллеги в Париже. Сейчас мы поручили внешней компании готовить документы на визы, и, думаю, что это нам поможет работать. В прошлом году в России было выдано 280 000 французских виз, и я не удивлюсь, если через пару лет мы будем выдавать по четыреста тысяч виз в год.
– Во Франции недавно прошли президентские выборы. Естественно, многих волнует вопрос, изменится ли внешняя политика Франции, как будут развиваться отношения между нашими странами. У вас есть прогнозы?
– Прежде всего здесь нужно сказать, что Франция является членом ЕС, так что наша политика будет строиться в европейских рамках. Кроме того, со второй половины 2008 года Франция будет председательствовать в Европейском союзе, то есть играть ту роль, которую сейчас играет Германия. Как недавно сказала госпожа Меркель в Самаре: «Я говорю от имени 27 стран – членов ЕС».
Что касается отношений с Россией, то 21 мая состоялась телефонная беседа президентов Франции и России. Судя по оценкам российской стороны, беседа прошла в теплой атмосфере. В этом разговоре президенты наших стран подчеркнули необходимость продолжения регулярных встреч и заседаний, которые были и раньше. То есть встреч на уровне министров иностранных дел, обороны, экономики и премьер-министров. Они решили, что эту динамику необходимо поддерживать и сохранять, и я считаю, что это добрый знак того, что те теплые отношения между нашими странами, которые были раньше, будут сохранены и продолжены.
– Есть ли у вас какие-то увлечения, чем вы любите заниматься в свободное время, если оно у вас, конечно, остается? И расскажите немного о вашей личной жизни, о семье.
– Не знаю, можно ли это назвать хобби, но я получил после смерти отца семейный дом в Нормандии. Как и многие дети дипломатов, я много времени проводил за границей, поэтому свою любовь и внимание сфокусировал на этом доме, где мы очень любили собираться всей семьей. Мой отец тоже был привязан к этому дому и всему, что с ним связано. И, несмотря на то, что он делал дипломатическую карьеру и занимал высокие должности в посольствах в Бразилии, Японии, США, отец сохранил должность мэра той небольшой деревушки в Нормандии, где находится наше родовое гнездо. И очень любил и дом, и сад, который его окружает. И мне по наследству тоже передалась любовь к тем краям. Когда выдается свободная минута, я читаю письма, которые мне шлют оттуда люди по электронной почте, стараюсь узнать историю этого края. Я очень люблю этот дом и эту местность и стараюсь проводить отпуск именно там.
Что же до семьи, у меня жена, четверо детей. Старшая дочь скоро родит второго ребенка – я уже дедушка. Сын работает помощником сенатора, еще одна дочь учится сейчас в Англии, а младший сын собирается поступать в университет в Париже.
Н. Гадалина
“Француз, родившийся в Петербурге”: тунисский художник Александр Рубцов (1884–1949)
Уникальная судьба и разностороннее творчество Александра Александровича Рубцова, живописца, графика и публициста, с 1914 года работавшего в Тунисе и в 1924 году ставшего гражданином Франции, практически неизвестны российским любителям искусства и даже искусствоведам1. В Тунисе и во Франции, где художник был признан при жизни и не забыт до сих пор, изучение его искусства имеет более чем полувековую традицию. О Рубцове написан ряд монографий, которые вместе с искусствоведческой литературой, затрагивающей его имя в контексте той или иной проблематики, составляют внушительную библиографию2. Сегодня произведения художника находятся в нескольких французских музеях, собраниях тунисских и французских коллекционеров, муниципалитете г. Туниса. Одна из наиболее крупных коллекций работ мастера принадлежит Художественной ассоциации Александра Рубцова во Франции, с 1980 года занимающейся популяризацией его творчества3. Автору этих строк довелось увидеть огромные, до 2×3 м, работы Рубцова, украшающие интерьеры посольства Франции в Тунисе. Это изысканно-красивые и тонкие по живописи, что необычно для полотен столь большого размера, пейзажи г. Туниса и его окрестностей — небольшого городка Сиди-бу-Саида, который художник считал прекраснейшим местом на свете, и руин знаменитого Карфагена. Своей яркой декоративностью впечатляют небольшие портреты бедуинской девочки и молодой арабской женщины, находящиеся в загородной резиденции французского посла, расположенной в одном из пригородов тунисской столицы — Ла Марсе.
Будущий художник, появившийся на свет 24 января 1884 года в Петербурге, был незаконным сыном Евгении Рубцовой, дочери потомственного почетного гражданина Александра Ивановича Рубцова. Только в 1897 году высочайшим повелением мальчику было разрешено принять фамилию матери и отчество Александрович. С 1898 по 1904 Рубцов обучался в 8-й санкт-петербургской гимназии, которую окончил с серебряной медалью. В гимназическом аттестате особо отмечены его успехи в русской литературе. Большое участие в воспитании Александра принимали его крестная мать — художница Екатерина Карловна Вахтер, и ее муж, профессор Академии художеств Ян Францевич Ционглинский. Блестящий академический педагог, Ционглинский был также известен как один из первых русских импрессионистов, заядлый путешественник, любитель экзотических стран. Вместе с четой Ционглинских юный Рубцов путешествовал по России и Европе. Впервые будущий художник-ориенталист ощутил очарование Востока еще в 16-летнем возрасте, когда он провел месяц в Крыму. Вероятно, именно Ционглинскому Рубцов обязан выбором творческой профессии и серьезной технической подготовкой, определившей его блестящие результаты при поступлении в Академию художеств (Рубцов оказался первым в списке зачисленных в 1904 году). В Академии будущий художник занимался под руководством того же Ционглинского. Ему довелось также обучаться рисунку у одного из столпов академического рисования — П. П. Чистякова, выучившего несколько поколений русских художников конца XIX— начала XX веков. В 1906 году Рубцов был определен в мастерскую профессора Д. Н. Кардовского, где занимался вместе с известными впоследствии русскими художниками Василием Шухаевым и Александром Яковлевым. В те годы Академия уже не была прежней: учащимся предоставлялась большая свобода, использовавшаяся ими для восприятия новой французской живописи и экспериментов русских авангардистов. Подобно многим молодым художникам, Рубцов увлекается искусством, весьма далеким от академизма, он входит в группу “Треугольник” и участвует в организованных ей выставках “Импрессионисты”. Художники, объединявшиеся вокруг Николая Кульбина и называвшие себя импрессионистами, ориентировались в большей степени на искусство французского постимпрессионизма и символизма. Однако, в отличие, например, от своего однокашника Павла Филонова, будущего основателя аналитической живописи, Рубцов не собирается порывать с Академией — вероятно, из-за семейной близости к ней и определенных карьерных планов, которые начали успешно осуществляться. Блестяще закончив обучение в Академии художеств в 1912 году, Рубцов получает право на четырехлетнюю пенсионерскую поездку за границу. Он отправляется в путешествие по Европе. В 1913 году он посещает Англию, Испанию, Францию, Германию, Швейцарию. Тогда же состоялась его первая встреча с Африкой. “Из Испании — из Сádiz я переехал на кораблике в Африку — в Марокко, в Tanger. Там я наткнулся на такое количество живописного материала, что через несколько дней уехал, почти ничего и не написав”, — сообщает художник в своем пенсионерском отчете. В Марокко шла война, и было невозможно проникнуть вглубь страны. Но у художника появилась идея позднее приехать в Африку на более долгий срок. Он возвращается в Европу, но вскоре вынужден прервать путешествие из-за смерти своего отчима и учителя. Ненадолго вернувшись в Петербург в декабре 1913 года, Рубцов организует его посмертную выставку и публикует книгу “Заветы Ционглинского”. Книга состоит из 200 афоризмов, отражающих мировоззрение творческой личности ван-гоговского типа, бескорыстно и безраздельно преданной искусству. Подобные идеалы стали жизненным кредо самого Рубцова.
В начале 1914 года художник покидает Петербург, еще не подозревая, что уезжает навсегда, и 1 апреля прибывает в Тунис, неожиданно ставший его второй родиной. “Я приехал в Тунис всего на несколько месяцев и остаюсь здесь на всю жизнь. Человек предполагает, Бог располагает”, — признавался Рубцов. В Тунисе Рубцов обретает источник вдохновения и находит основные сюжеты своих работ —местные пейзажи, типы, архитектуру. Восприятие экзотической земли как духовной родины было свойственно великим французским мастерам конца XIX века, достаточно вспомнить Гогена, уехавшего в Полинезию, или Ван Гога, увидевшего свою Японию на юге Франции. Да и немало представителей русской культуры, например, Петров-Водкин и Гумилев, искали Индию Духа в Северной Африке. Но помимо этой, психологической причины, существовала и объективная, помешавшая Рубцову вернуться в Россию: первая мировая война. В 1915 году художник поселяется в г. Тунисе, на границе арабской и европейской частей столицы. Квартира-мастерская на улице Аль-Джазира стала его единственным постоянным адресом. По 1917 год включительно он еще состоит в переписке с Академией художеств, посылая туда отчеты и фотографии своих работ. Революционные события в России тяжело подействовали на сознание художника, он отказывается от русского языка, перестает подписывать по-русски свои картины и не общается с прибывшими в Тунис русскими эмигрантами (моряками черноморской эскадры). С 1924 года, когда Рубцову было предоставлено французское гражданство, он называет себя “французом, родившимся в Петербурге”. Волею судеб оказавшись во внешней эмиграции, он предпочел и внутренне эмигрировать от проблем революции, обретя спасение в том, что единственно его занимало —искусстве.
В 1920 году Рубцов впервые участвовал в Тунисском Салоне — ежегодном форуме тунисских художников, представив 122 работы, занявшие целый зал. В том же году он был награжден орденом тунисского бея Нишама эль Ифтихара и провел свою первую персональную выставку в галерее Goupil в Лондоне. В 1923 году художник участвует в создании Центра искусств в Тунисе. В 1924 году он был награжден орденом Французской академии художеств. В 1920–40-е годы Рубцов ежегодно выставляет свои работы в многочисленных французских и тунисских Салонах, организует несколько персональных выставок в Париже и в Тунисе. Художник также много путешествует по Тунису, другим странам Магриба, Европе и Малой Азии. В 1937 году он принимает участие во Всемирной выставке в Париже и в Выставке выпускников Петербургской академии художеств в Белграде. В 1940-е годы Рубцов пишет монументальные полотна для украшения интерьеров общественных зданий в г. Тунисе, выпускает альбом зарисовок “Улицы Туниса”, выполняет эскизы тунисских почтовых марок.
Практически все творчество Рубцова посвящено Тунису. Он оказался первым художником, создавшим многогранный образ уходящего в прошлое старого Туниса в живописи и графике. Друг Рубцова Пьер Дюма заметил, как необыкновенно повезло Тунису, что приезжий из далекой России запечатлел то, что сохранялось тысячелетиями, именно в момент его исчезновения под натиском европейской цивилизации. Поныне в Тунисе Рубцова чтут не только за эстетические качества его работ, но и как хроникера и этнографа, зафиксировавшего старинную архитектуру, виды, уличные сценки, одежду в период, когда фотография еще не получила там широкого распространения.
Ориенталистское по характеру творчество Рубцова было эклектичным по манере. Оно не претерпело существенной эволюции за 35 лет, проведенных в Африке. “Он переходил от одного стиля к другому, туда и обратно, вне хронологической логики, и, несомненно, эта легкость разнообразия манер составляла главную силу его искусства” — отмечает Алия Хамза, автор книги “Александр Рубцов. Тунисский художник”. По признанию художника, стиль каждой работы диктовался ему сюжетом. Диапазон излюбленных Рубцовым творческих манер достаточно широк — от академизма до фовизма. Кубизм, сюрреализм и прочие модернистские течения оставались ему чужды, несмотря на его тесную связь с художественной жизнью Франции и прекрасную осведомленность о событиях мирового искусства. Гротеск и деструкция форм не интересовали художника, так как не служили его основной задаче — адекватно передавать натуру.
Сам Рубцов считал себя главным образом пленэрным мастером. Он ориентировался на французскую постимпрессионистическую традицию и часто использовал технику пуантилизма в своих пейзажах малого формата. Регулярно бывая во Франции, художник признавался, что может работать только в Тунисе из-за особенностей освещения, многочисленные нюансы которого он стремился передать, изображая различные уголки страны (невольно вспоминается Модильяни, который, уехав из родной Италии, не мог работать вне Парижа). За интерес к связанным с проблемами цвета и света живописным задачам ряд французских исследователей называет Рубцова “художником света”.
В своих портретах художник добивался ощущения сходства с натурой, часто уделяя большое внимание декоративному окружению портретируемых. Арабские женщины часто изображаются им на фоне знаменитых кайруанских ковров, которыми славится Тунис. Многочисленные ню Рубцова характеризуются теми же качествами: сходством с натурой и нарядной декоративностью фона. Этнографические же зарисовки часто более академичны по рисунку, а иногда носят характер штудий, фиксирующих любопытные детали.
Рубцов не смотрел на арабскую культуру сверху вниз, с позиции “просвещенного” европейца. Он полагал, что западному человеку, не способному воспринять иную, восточную ментальность, удобнее трактовать арабскую культуру как примитивную, “наивную”. Изучение мусульманского искусства, арабской культуры и их тунисских особенностей, стремление популяризировать их во франкоязычной среде стали органичным дополнением пластического творчества Рубцова. В 1938–1941 художник опубликовал в журнале “Tunisie” ряд статей о Старом Тунисе4. Он также иллюстрировал статьи других авторов5 того же журнала, близкие по тематике к его собственным, в том числе очерки известного французского писателя, впоследствии Нобелевского лауреата Андре Жида, работавшего в тот период в Тунисе.
Статьи Рубцова написаны простым и легким французским языком, блестящее знание которого проявилось в рассуждениях художника о принципиальных лингвистических различиях французского и арабского. Автор свободно переходит от личных наблюдений к историческим экскурсам, философским размышлениям или культурологическим прогнозам. В статьях отразился сложный характер Рубцова, его независимая и бескомпромиссная художественная позиция.
Художник восстает против традиционных клишированных представлений о красотах Востока. Он утверждает, что картинка, изображающая “миленькую марабу6 рядом с одной или несколькими хорошенькими пальмами на фоне синего моря и голубого неба, и …с верблюдом возле марабу”, существует только в сознании людей, никогда не бывавших в Африке. По мнению Рубцова, подлинное очарование Туниса состоит в эфемерных световых переходах и резких цветовых контрастах, а также в непривычных для европейцев запахах, звуках и блюдах.
Повествуя об изменениях, произошедших за четверть века на его глазах, он сокрушается об исчезающей в ходе европеизации неповторимой прелести старого Туниса: традиционных арабских кафе, национальной еврейской и арабской одежде, мистическом свете масляных ламп, освещавших минареты в период Рамадана.
Рассказывает Рубцов и о насыщенной художественной жизни тунисской столицы, возникновении национальной школы станковой живописи. Он утверждал, что Тунисский Салон мог бы стать Большой Выставкой Тунисского Искусства, привлекающей международное внимание. Поразительно, что именно он, отрекшийся от собственной национальной принадлежности и считавший себя французом, рекомендует представителям различных диаспор Туниса не отказываться от национального своеобразия в искусстве. Активный участник творческой жизни поликультурного Туниса, он приложил немало усилий, чтобы сделать ее более яркой и своеобразной.
Рубцов родился и вырос в российской столице. В Тунисе, бывшем в то время далекой арабской провинцией Франции, он был одним из немногих представителей истинно столичной культуры, что определило его вхождение в круги местной художественной элиты и позволило ему стать одной из ключевых фигур тунисского искусства 1920-1940-х годов. Он был другом британского барона д’Эрланже, художника и мецената, известного в Тунисе своими инициативами по охране исторических памятников. Полномочный министр Французской Резиденции Андре Добле был одним из первых ценителей его искусства. О государственном признании искусства Рубцова свидетельствует приобретение правительством Франции и муниципалитетом г. Туниса ряда картин художника и выполнение им больших заказных полотен для украшения интерьеров общественных зданий. В 1947 году на последнюю персональную выставку Рубцова в парижской галерее La Boètie пришел президент Франции Венсан Ориоль, выразивший восхищение его картиной “Арабская женщина”.
Но слава не могла вскружить голову этому художнику, которого современники вспоминают как тихого, скромного человека, со спокойными жестами, чуравшегося светского общества, но не брезговавшего играть с соседями в трик-трак. Его, рафинированного интеллектуала, называвшего себя “французом из Петербурга”, в Тунисе прозвали “Белый русский” — вероятно за светлые волосы, но отнюдь не за политическую принадлежность. Приехав в Африку с далекого севера, Рубцов никогда не надевал пальто, даже в самую холодную, по тунисским меркам, погоду, и почти круглый год купался, кроме самого жаркого времени, когда вода казалась ему чересчур теплой. Он изредка появлялся на раутах интеллектуальной элиты, но немногие переступали порог его жилища. В числе его гостей — всемирно известная танцовщица Айседора Дункан, посетившая мастерскую художника в 1919 году.
Он много работал, весьма критично относясь к своему творчеству, а продавать свои картины не любил и стремился по возможности этого избегать. Его возмущало господствующее в современном мире восприятие искусства как товара: “Есть много художников, которые работают только ради денег… Но разве Веласкес, создавая свои немыслимо утонченные оттенки, находился во власти дум о деньгах? Разве Данте принижал свою “Божественную комедию” до банального коммерческого плана? Разве Бетховен и Дебюсси взвешивали свои звуки на весах грубого торговца?…” Ничто материальное, кроме холстов и красок, не интересовало художника. “Я не имею ничего, кроме моей живописи, моих рисунков, моих кроки, моих этюдов. Из-за кражи в минувшем апреле я лишился своей последней одежды, стало быть, я не имею ничего. Возможно, по этой причине я веду столь счастливую жизнь”, — писал он в своем дневнике.
Александр Рубцов умер от туберкулеза в 1949 году и был похоронен на кладбище Боржель в г.Тунисе. На его надгробии была укреплена бронзовая медаль с рельефным изображением художника, выполненная скульптором Гарибальди. Однако уже много лет назад барельеф был сорван местными хулиганами (или тайными поклонниками), и на могильном камне от него остался лишь след, по форме напоминающий очертания палитры…
Феномен Рубцова интересен сегодня не только из-за его значимости для тунисского искусства и устойчивой традиции изучения художника во Франции. Его творческой индивидуальности, принадлежащей одновременно русской, французской и арабской культурам, было свойственно сочетать противоположные черты. Академическое отношение к натуре соединяется у него с живописными принципами нового французского искусства, утонченность европейского интеллектуала — с наивностью арабских сюжетов, представление о художестве как профессии — с романтическими идеалами духовной свободы.
Есть надежда, что искусство нашего соотечественника, заслужившее признание в Тунисе и во Франции, скоро станет известным и в России…
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Перечитывая книгу Ариадны Тырковой-Вильямс "Жизнь Пушкина", не могу не процитировать следующего отрывка о жизни молодого поэта в ссылке в Одессе, после Бессарабии:
"Рассказывает знаменитый грек И.Липранди: "... В восемь часов вечера возвратился я домой и, проходя мимо номера Пушкина, зашел к нему. Я застал его в самом веселом расположении духа, без сюртука, сидящим на коленях у мавра Али. Этот мавр, родом из Туниса, был капитаном, то есть шкипером коммерческого или своего судна, человек очень веселого характера, лет 35, среднего роста, плотный, с лицом загорелым и несколько рябоватым, но очень приятной физиономии. Али очень полюбил Пушкина, который не иначе называл его, как корсаром. Али говорил несколько по-французски и очень хорошо по-итальянски. Мой приход не переменил их положения. Пушкин мне рекомендовал его, присовокупив, что - "у меня лежит к нему душа: кто знает, может быть мой дед с его предком был близкой родней". И вслед за сим начал его щекотать, чего мавр не выносил, а это забавляло Пушкина. Я пригласил их к себе пить чай ... Господствующий разговор был о Кишиневе. Александр Сергеевич находил, что положение его во всех отношениях было гораздо выносимее там, чем в Одессе, и несколько раз принимался щекотать Али , говоря, что он составляет для него здесь единственное наслаждение".
Этого Мавра Али, или, по французскому произношению, Мор-Али, Пушкин упомянул в "Странствиях Онегина": - "И сын египетской земли, Корсар в отставке, Морали".
Яркое его описание оставил одесский старожил М.Ф. де Рибас: "Это был человек прекрасно сложенный, высокого роста. Голова была широкая, круглая; глаза большие, черные. Все черты лица были правильные, а цвет кожи красно-бронзовый. Одежда его состояла из красной рубахи, поверх которой набрасывалась красная суконная куртка, роскошно вышитая золотом. Короткие шаровары были подвязаны богатою турецкою шалью, служившею поясом, из ее многочисленных складок выглядывали пистолеты. Обувь состояла из турецких башмаков и чулок, доходивших до колен. Белая шаль, окутывавшая его голову, прекрасно шла к его оригинальному костюму ... Он хорошо говорил по-итальянски и никогда не обижался, когда ему напоминали о прежних корсарских подвигах".
"Рассказывает знаменитый грек И.Липранди: "... В восемь часов вечера возвратился я домой и, проходя мимо номера Пушкина, зашел к нему. Я застал его в самом веселом расположении духа, без сюртука, сидящим на коленях у мавра Али. Этот мавр, родом из Туниса, был капитаном, то есть шкипером коммерческого или своего судна, человек очень веселого характера, лет 35, среднего роста, плотный, с лицом загорелым и несколько рябоватым, но очень приятной физиономии. Али очень полюбил Пушкина, который не иначе называл его, как корсаром. Али говорил несколько по-французски и очень хорошо по-итальянски. Мой приход не переменил их положения. Пушкин мне рекомендовал его, присовокупив, что - "у меня лежит к нему душа: кто знает, может быть мой дед с его предком был близкой родней". И вслед за сим начал его щекотать, чего мавр не выносил, а это забавляло Пушкина. Я пригласил их к себе пить чай ... Господствующий разговор был о Кишиневе. Александр Сергеевич находил, что положение его во всех отношениях было гораздо выносимее там, чем в Одессе, и несколько раз принимался щекотать Али , говоря, что он составляет для него здесь единственное наслаждение".
Этого Мавра Али, или, по французскому произношению, Мор-Али, Пушкин упомянул в "Странствиях Онегина": - "И сын египетской земли, Корсар в отставке, Морали".
Яркое его описание оставил одесский старожил М.Ф. де Рибас: "Это был человек прекрасно сложенный, высокого роста. Голова была широкая, круглая; глаза большие, черные. Все черты лица были правильные, а цвет кожи красно-бронзовый. Одежда его состояла из красной рубахи, поверх которой набрасывалась красная суконная куртка, роскошно вышитая золотом. Короткие шаровары были подвязаны богатою турецкою шалью, служившею поясом, из ее многочисленных складок выглядывали пистолеты. Обувь состояла из турецких башмаков и чулок, доходивших до колен. Белая шаль, окутывавшая его голову, прекрасно шла к его оригинальному костюму ... Он хорошо говорил по-итальянски и никогда не обижался, когда ему напоминали о прежних корсарских подвигах".
Александр!Поберегите нервы читающих данный форум! 
Зачем писать данные о размерах пенсий иностранных граждан,живших в Тунисе? 
Пенсия 10000$-это скромная выплата??????????!Побойтесь Бога...и не рассказывайте о потребительских корзинах разных Страннн плиз...если российским пенсионерам сделают пенсию в 500$...то они лично будут охранять властьимущих... 
Зачем писать данные о размерах пенсий иностранных граждан,живших в Тунисе? Пенсия 10000$-это скромная выплата??????????!Побойтесь Бога...и не рассказывайте о потребительских корзинах разных Страннн плиз...если российским пенсионерам сделают пенсию в 500$...то они лично будут охранять властьимущих... -
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Дима, читай внимательнее!
Во-первых, о "скромной 10-тысячной пенсии" говорит сама вдова Ясира Арафата - г-жа Суха Арафат. Это только ее мнение, да и не всему можно верить в свете публикации в том же посте о ее материальном состоянии.
Во-вторых, пенсия в 10.000 - это годовая пенсия, так что, по европейским меркам, в месяц - это, действительно, более чем скромно.
В-третьих, у меня даже в мыслях не было рассказывать о потребительских корзинах разных стран - тема была создана вовсе не для этого, как видно из других постов в ней (возможно, ты и сможешь ее превратить в нечто другое, по обыкновению).
В-четвертых, боюсь, как бы российские пенсионеры в ближайшие полгода не то что охранять, а не смели бы власть имущих.
Во-первых, о "скромной 10-тысячной пенсии" говорит сама вдова Ясира Арафата - г-жа Суха Арафат. Это только ее мнение, да и не всему можно верить в свете публикации в том же посте о ее материальном состоянии.
Во-вторых, пенсия в 10.000 - это годовая пенсия, так что, по европейским меркам, в месяц - это, действительно, более чем скромно.
В-третьих, у меня даже в мыслях не было рассказывать о потребительских корзинах разных стран - тема была создана вовсе не для этого, как видно из других постов в ней (возможно, ты и сможешь ее превратить в нечто другое, по обыкновению).
В-четвертых, боюсь, как бы российские пенсионеры в ближайшие полгода не то что охранять, а не смели бы власть имущих.
-
Wilma
- Почетный тунисец
- Сообщения: 1382
- Зарегистрирован: 01 мар 2008, 02:00
- Откуда: место женщины - в сердце мужчины, под его рукой и бок о бок с ним ;)
Про Клаудию Кардинале меня прикольнуло - всё такое до смешного облагороженное , одно только изнасилование в Тунисе чего стоит , а уж про дальнейшее "избегание мужчин" и говорить не приходится...
Лично мне очень бы хотелось узнать (прочитать)
(вроде на форуме я не находила такой инфы, хотя могла и пропустить:? , тогда плиз подсказку где смотреть ), ведь наверняка есть же в чем-то всемирно известные тунисцы.
- всё такое до смешного облагороженное , одно только изнасилование в Тунисе чего стоит , а уж про дальнейшее "избегание мужчин" и говорить не приходится... Лично мне очень бы хотелось узнать (прочитать)
Ну т.е. непосредственно о знаменитых ТУНИСЦАХ"интересные факты о знаменитых современниках или знаменитых в прошлом (артистах, художниках, скульпторах, политиках и просто знаменитых людях), которые родились, жили, работали в Тунисе, а также публиковать статьи о них, интервью с ними.
(вроде на форуме я не находила такой инфы, хотя могла и пропустить:? , тогда плиз подсказку где смотреть ), ведь наверняка есть же в чем-то всемирно известные тунисцы.Ибн Хальдун, Ибн Халдун (Абдуррахман Абу Зейд ибн Мухаммед; Вали ад-дин абд ар-Рахман ибн мухаммадвали ад-дин абд ар-рахман ибн Мухаммад; по прозвищу Хадрами и Эшбили, Севильский) (англ. ; 27 мая 1332, Тунис — 17 марта 1406, Каир; 732—808 гг. хиджры) — арабский тунисский мусульманский философ, историк, социолог. Критик неоханбализма.
Биография
Родители — выходцы из Андалусии. Изучив в родном городе Тунисе Коран, хадисы, право, грамматику, пиитику, служил у султана Абу-Инана в Фесе . Придворные интриги заставили его уехать в Испанию (1362); здесь он составил трактат по логике и несколько стихотворений; по поручению гранадского султана, вёл переговоры о мире с Дон-Педро Кастильским. Позже Ибн-Хальдун был письмоводителем у повелителей тунисского и фесского. С 1382 г. он жил в Каире, занимая должность профессора, а затем верховного кади (шариатский судья) маликитов. Честность доставляла ему много врагов, так что несколько раз его сещали, но потом опять призывали на должность. Когда Тамерлан вторгнулся в Сирию (владения египетского султана), Ибн-Хальдун, по словам Ибн-Арабшаха, сопровождал туда своего повелителя, сумел очаровать Тамерлана своим обращением и был отпущен в Каир на ту же должность верховного кади (1400).
Ибн Халдун прославился как историк. Его сочинение «Китаб ал-Ибар…» («Книга назидательных примеров по истории арабов, персов, берберов и народов, живших с ними на земле») состоит из четырёх частей: 1) введение в историю («Мукаддима» ["Пролегомены", «Введение»]), 2) история от создания мира до Мохаммеда, 3) арабы в Африке и Испании и берберы, 4) мелкие мусульманские династии Египта и Азии. «Мукаддима» образует самостоятельный трактат. Содержание её: смысл истории, значение исторической критики и приемы её, источники исторических ошибок; географический обзор земного шара, мысли о физическом и нравствственном влиянии климата и почвы на людей; способы познания истины; эволюции форм семейной, общественной и государственной жизни; развитие экономическое и умственное; разложение государства; значение труда в благосостоянии государства; обзор различных отраслей ремесел и искусств; классификация наук. Автор не чужд предрассудков своего века, но все же «Мукаддима», по справедливости, считается замечательным произведением.
Труды Ибн Хальдуна можно найти в интернете
Биография
Родители — выходцы из Андалусии. Изучив в родном городе Тунисе Коран, хадисы, право, грамматику, пиитику, служил у султана Абу-Инана в Фесе . Придворные интриги заставили его уехать в Испанию (1362); здесь он составил трактат по логике и несколько стихотворений; по поручению гранадского султана, вёл переговоры о мире с Дон-Педро Кастильским. Позже Ибн-Хальдун был письмоводителем у повелителей тунисского и фесского. С 1382 г. он жил в Каире, занимая должность профессора, а затем верховного кади (шариатский судья) маликитов. Честность доставляла ему много врагов, так что несколько раз его сещали, но потом опять призывали на должность. Когда Тамерлан вторгнулся в Сирию (владения египетского султана), Ибн-Хальдун, по словам Ибн-Арабшаха, сопровождал туда своего повелителя, сумел очаровать Тамерлана своим обращением и был отпущен в Каир на ту же должность верховного кади (1400).
Ибн Халдун прославился как историк. Его сочинение «Китаб ал-Ибар…» («Книга назидательных примеров по истории арабов, персов, берберов и народов, живших с ними на земле») состоит из четырёх частей: 1) введение в историю («Мукаддима» ["Пролегомены", «Введение»]), 2) история от создания мира до Мохаммеда, 3) арабы в Африке и Испании и берберы, 4) мелкие мусульманские династии Египта и Азии. «Мукаддима» образует самостоятельный трактат. Содержание её: смысл истории, значение исторической критики и приемы её, источники исторических ошибок; географический обзор земного шара, мысли о физическом и нравствственном влиянии климата и почвы на людей; способы познания истины; эволюции форм семейной, общественной и государственной жизни; развитие экономическое и умственное; разложение государства; значение труда в благосостоянии государства; обзор различных отраслей ремесел и искусств; классификация наук. Автор не чужд предрассудков своего века, но все же «Мукаддима», по справедливости, считается замечательным произведением.
Труды Ибн Хальдуна можно найти в интернете
Будь собой, все остальные роли уже заняты (Оскар Уайльд)
Августин Блаженный Аврелий (Augustinus Sanctus) Святой (354 - 430)
Христианский теолог, главный представитель западной патристики, один из наиболее влиятельных отцов христианской церкви. Родился 13 ноября 354 в Тагасте ( Тунисская Нумидия, Северная Африка). В юности увлекался манихеизмом, скептицизмом, новоплатонизмом. В 387, в Милане, был крещен епископом Амвросием. С 395 - епископ Гиппона. Синтезировал все духовные системы своего времени, античные и христианские, в одну универсальную. Его "Исповедь" положила начало исповедальному жанру. В его учении о благодати исключительное значение придается предопределению. Умер 28 августа 430 епископом в Гиппоне (недалеко от Карфагена в Северной Африке).
Афоризмы, цитаты
Вы ослеплены золотом, сверкающим в доме богатых; вы, конечно, видите, что они имеют, но вы не видите, чего им недостает.
Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться.
Возлюби Бога и поступай как хочешь.
Я осуждаю не слова, эти отборные и драгоценные сосуды, а то вино заблуждения, которое подносят нам в них пьяные учителя.
Любовь к ближнему ограничена тем, насколько каждый человек любит самого себя.
Почему душа больше радуется возврату потерянных любимых вещей, чем их постоянному обладанию?
Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость.
Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы - рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра.
Христианский теолог, главный представитель западной патристики, один из наиболее влиятельных отцов христианской церкви. Родился 13 ноября 354 в Тагасте ( Тунисская Нумидия, Северная Африка). В юности увлекался манихеизмом, скептицизмом, новоплатонизмом. В 387, в Милане, был крещен епископом Амвросием. С 395 - епископ Гиппона. Синтезировал все духовные системы своего времени, античные и христианские, в одну универсальную. Его "Исповедь" положила начало исповедальному жанру. В его учении о благодати исключительное значение придается предопределению. Умер 28 августа 430 епископом в Гиппоне (недалеко от Карфагена в Северной Африке).
Афоризмы, цитаты
Вы ослеплены золотом, сверкающим в доме богатых; вы, конечно, видите, что они имеют, но вы не видите, чего им недостает.
Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться.
Возлюби Бога и поступай как хочешь.
Я осуждаю не слова, эти отборные и драгоценные сосуды, а то вино заблуждения, которое подносят нам в них пьяные учителя.
Любовь к ближнему ограничена тем, насколько каждый человек любит самого себя.
Почему душа больше радуется возврату потерянных любимых вещей, чем их постоянному обладанию?
Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость.
Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы - рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра.
Будь собой, все остальные роли уже заняты (Оскар Уайльд)
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
Wilma, была информация о тунисских режиссерах (поставивших, например, фильмы "Кус-кус и барабулька", "Книжный магазин" и др. ), проживающих во Франции и работающих в Европе - в теме "Фильмы" в разделе "Разное" VIP.Wilma писал(а):непосредственно о знаменитых ТУНИСЦАХ
Есть и тема Almaz "Культура Туниса".
Была еще одна тема, заведенная Виксной (Viksna) - нашел, "Tунисцы в России (ЖЗЛ)". Но там, к сожалению, информации маловато - в основном, о паре работников "общественного питания", ставших вполне знаменитыми поварами и работающими успешно в России
Последний раз редактировалось aleksandre 23 янв 2009, 14:40, всего редактировалось 2 раза.
Шабби Абу-ль-Касим - Шабби, аш-Шабби Абу-ль-Касим (1909, весь Шаббия, близ Таузера, - 1934, Тунис), тунисский поэт, один из первых романтиков в арабской поэзии, классик современной литературы Туниса. Сын мусульманского судьи, прочитавший путем отца влияние М. Абдо и других реформаторов ислама. В начале 20-х гг. учился в высшем мусульманском духовном пту Зейтуна (г. Тунис), окончил Тунисскую школу карт-бланш (1930). Печатался с 1926. В совершенстве владея классической традицией арабской поэзии, Ш. противопоставил ей "поэзию чувства" французского романтизма, с которым был наслышан по переложениям на арабский язык произведений А. де Мюссе, А. Ламартина, Т. Готье. восторженный разрыв идеала с действительностью проявился у Ш. как постижение трагического противоречия между современным ему тунисским обществом ("мёртвым миром" "старых гробниц") и стремлением к обновлению жизни с позиции внутренней свободы личности (чан "поэзия жизни", опубликован 1955). В 1929 в публичной лекции "Поэтическое домысел у арабов" (тогда же изданной) Ш. подверг критическому анализу арабское классическое наследство и резко выступил напротив господствовавшего в его время традиционализма, в котором видел самоизоляцию арабской литературы как от жизни, так и от других литератур мира.
Будь собой, все остальные роли уже заняты (Оскар Уайльд)
-
aleksandre
- Почетный тунисец
- Сообщения: 6310
- Зарегистрирован: 03 апр 2007, 02:00
- Откуда: Москва
По просьбе Вильмы.
Тунисский актер Али Бен Айед, сыгравший роль Султана Муляй эль Рашида в заключительном фильме об Анжелике по произведениям Анны и Сержа Галлон - "Анжелика и Султан". Роль была сыграна настолько хорошо, что Али Бен Айед был удостоен приема у самого Хабиба Бургибы.
(В наших источниках, к сожалению, информации нет вообще, поэтому заранее прошу прощения за перевод).
Итак, Али Бен Айед родился 15 августа 1930 года в Хамам Лифе. Тунисский актер и режиссер.Он начал работать на театральных подмостках еще со школьной скамьи - в начальной школе. Затем продолжает среднее образование в Коллегии Садики. Он поддается соблазну играть в театре, остается за границей - сначала во Франции, в консерватории в Париже (курс Рене Симона). В 1955 году едет в Каир для последующих курсов в Центре высоких драматических исследований (заключительный цикл). В 1956 году возвращается в Париж, чтобы пройти учебный курс в популярном Национальном театре (учебные курсы по настройке сцены и освещения). В 1958 году присоединился к муниципальным войскам из Туниса в качестве помощника редактора Мохамед Agrebi. В 1960 году уезжает в Соединенные Штаты.
Делает первые кинематографические появления в 1952 г. Параллельно с этим интересуется радио.
С сожалению, скончался очень рано - в полном расцвете сил, во время путешествия в Париж в феврале 1972, во время палестинской революции, от кровоизлияния в мозг в 42-летнем возрасте.
Тунисский актер Али Бен Айед, сыгравший роль Султана Муляй эль Рашида в заключительном фильме об Анжелике по произведениям Анны и Сержа Галлон - "Анжелика и Султан". Роль была сыграна настолько хорошо, что Али Бен Айед был удостоен приема у самого Хабиба Бургибы.
(В наших источниках, к сожалению, информации нет вообще, поэтому заранее прошу прощения за перевод).
Итак, Али Бен Айед родился 15 августа 1930 года в Хамам Лифе. Тунисский актер и режиссер.Он начал работать на театральных подмостках еще со школьной скамьи - в начальной школе. Затем продолжает среднее образование в Коллегии Садики. Он поддается соблазну играть в театре, остается за границей - сначала во Франции, в консерватории в Париже (курс Рене Симона). В 1955 году едет в Каир для последующих курсов в Центре высоких драматических исследований (заключительный цикл). В 1956 году возвращается в Париж, чтобы пройти учебный курс в популярном Национальном театре (учебные курсы по настройке сцены и освещения). В 1958 году присоединился к муниципальным войскам из Туниса в качестве помощника редактора Мохамед Agrebi. В 1960 году уезжает в Соединенные Штаты.
Делает первые кинематографические появления в 1952 г. Параллельно с этим интересуется радио.
С сожалению, скончался очень рано - в полном расцвете сил, во время путешествия в Париж в феврале 1972, во время палестинской революции, от кровоизлияния в мозг в 42-летнем возрасте.
-
Wilma
- Почетный тунисец
- Сообщения: 1382
- Зарегистрирован: 01 мар 2008, 02:00
- Откуда: место женщины - в сердце мужчины, под его рукой и бок о бок с ним ;)
спасибо:res:aleksandre писал(а): Ученики там у меня были очень восприимчивые, и они (в отличие от французов после 68-го года) с большим уважением относились к учителям. Кстати, восточные дети очень восприимчивы к литературе и поэзии. Это качество у французских учеников как-то потерялось. Тунисские дети прекрасно учили стихи. Возможно, это связано с тем, что люди там с детства учат наизусть суры из Корана, поэтому поэзию там очень быстро впитывают и глубоко чувствуют.
Вы доказали, что это высказывание посла Франции в России про литературу и поэзию не просто слова
особенно радует, что Вы так оперативно поделились информацией. (философ, это
- есть чем гордиться, если что )А в школах преподают такой предмет, как литература Туниса (средневековая), литература на тунисском диалекте арабского языка, древнеарабскую бедуинскую поэзию.., я имею в виду ту литературу (в том числе и прозу) которая была до французов.
А кто-нибудь читал «Благоухающий сад для развлечения души» XIVв. тоже какого-то тунисского или околотунисского "философа" - очень известный кстати трактат, и где его (на каком языке и где взять) можно прочитать - очень бы хотелось
, там про всякие чувственные удовольствия... , в т.ч. и кулинарные (типа рецепты и продукты опробованные им, и рекомендуемые любовникам ) и в шутку и всерьез - это шутка оттуда...если сварить ослиный пенис вместе с луком и большим количеством зерна, откормить такой смесью домашнюю птицу, а потом эту самую птицу сварить и съесть, то гарантирован необыкновенный рост пениса едока
а про всякие пряности и вообще основу восточной кухни - это всерьез
(по крайней мере говорят, что это так..., кто знаком с этим трактатом просветите ... )